Храм

ХРАМ (בֵּית הַמִּקְדָּשׁ, бет ха-микдаш, מִקְדָּשׁ, микдаш), здание, служившее для отправления культа Бога Израиля.

Содержание:

Введение

В Библии Храм обычно называется Бет Яхве, `Дом Яхве`; вследствие запрета на произношение имени Бога читается Бет Адонай, `Дом Господа` или Бет Элохим, `Дом Бога`.

Название бет ха-микдаш, микдаш (встречается в Библии лишь один раз — II Хр. 36:7) получило распространение со времен Мишны. Храм представлял собой здание и этим отличался от жертвенника и открытого святилища (бама). Как правило, в храмовом здании находились предметы, символизирующие присутствие Бога (Ковчег Завета, херувимы, а в редких случаях — даже статуя), и утварь, служившая для отправления культа (менора, эфод и т. п.). В храмовом дворе обычно стоял жертвенник, на котором, в отличие от не храмовых жертвенников, приносилось в жертву то, что по своей сути посвящено Богу (как, например, бхорот — жертва первого приплода домашнего скота, см. Трумот у-ма‘асрот, тода — благодарственная жертва и другие, см. Жертвоприношение), а также жертвы, приносимые во время паломнических праздников. Характерной чертой Храма было также то, что его служителями были священники (коханим, см. Кохен), в то время как вести богослужение в так называемых святилищах мог любой израильтянин. Такие святилища и жертвенники находились повсюду — как на территории городов и сел, так и на открытой местности, тогда как храмов было лишь несколько (судя по Библии, около десяти).

О нескольких древних храмах в Библии содержатся прямые свидетельства; относительно существования других можно заключить на основании косвенных свидетельств, как, например, отправление культа, характерное для храмового служения, совершение обрядов (обетованная жертва, заключение Завета и т. п.) «перед лицом Господа» — технический термин храмовой службы, и т. п.

Завоевание израильтянами Ханаана сопровождалось основанием храма и святилищ Бога Израиля. Расположенный неподалеку от Иерихона ханаанский культовый центр Гилгал был превращен израильтянами в святилище сразу же вслед за вторжением в страну. Согласно традиции, сюда после перехода израильтянами реки Иордан был доставлен Ковчег Завета (ИбН. 4:6, 19), здесь израильтяне прошли обряд обрезания и отпраздновали первый Песах в Земле обетованной (ИбН. 5:2–11). Со времени эпохи Судей (см. Судей Израилевых книга) в Гилгале существовал храм. Здесь, как и в Бет-Эле и Мицпе (см. Мицпа), Самуил «судил Израиль» (I Сам. 7:16), и здесь был провозглашен царем Саул (I Сам. 11:15). В Гилгале собралось израильское войско для войны с филистимлянами (I Сам. 13:4–15), а впоследствии представители колен Израилевых встречали Давида, возвращавшегося из Заиорданья после победы над мятежным Авшаломом (II Сам. 19:16, 41). Хотя в исторических повествованиях Библии Гилгал более не упоминается, он еще долгое время продолжал оставаться местом отправления культа (ср. Хош. 4:15, Ам. 4:4, 5:5).

Центральным святилищем израильского племенного союза в эпоху Судей стал Шило, служивший местом собрания колен Израилевых (ИбН. 18:1, 21:2, 22:9, 12). Здесь Иехошуа бин Нун разделил по жребию наделы между семью коленами. На ежегодные религиозные празднества, сопровождавшиеся плясками девушек (Суд. 21:19–21), собирались паломники из всех израильских племен. Элкана, отец Самуила, ежегодно посещал эти празднества и приносил жертвы (I Сам. 1:3). Культ в Шило концентрировался вокруг помещения, называемого в Библии Дом Яхве (I Сам. 1:7, 24; 3:15) или Дворец Яхве (I Сам. 3:3), где находился Ковчег Завета. Согласно жреческой традиции, этим храмом была та скиния, которая стояла у горы Синай во время Исхода из Египта и которая была принесена сюда после завоевания Ханаана. Однако по другой традиции, храм в Шило был каменным строением с дверьми. В царствование Саула филистимляне нанесли израильтянам сокрушительное поражение у Афеки и, захватив сопровождавший израильское войско Ковчег Завета (I Сам. 4:1–11), двинулись на Шило и разрушили его. Раскопки показали, что город был уничтожен в середине 11 в. до н. э. и долгое время оставался в руинах.

Храм существовал также в Мицпе (см. выше), в наделе Биньямина. Библия повествует, что после совершенного жителями Гив‘ы преступления израильтяне собрались в Мицпе и «перед лицом Господа» принесли торжественную клятву (Суд. 20:1, 3; 21:1, 5, 8). Мицпа упоминается также в повествовании о Самуиле и Сауле: израильтяне собрались там, призвали Господа и принесли жертвы (I Сам. 7:16). Там Самуил «судил Израиль» (I Сам. 7:16), и Саул был помазан Самуилом на царство над Израилем. Мицпа еще раз упоминается в Маккавеев книге (I Мак. 3:46–54): евреи собрались там на священное празднество и молитву, «так как раньше Мицпа была местом молитвы для Израиля».

Библия повествует, что после теофании возле священного дерева и алтаря Ваала (см. Ваала культ) в Офре Гид‘он разрушил языческое капище и построил на его месте жертвенник Богу Израиля, который он назвал Яхве-Шалом (Суд. 6:24). Одержав победу над мидианитами, Гид‘он принес в основанное им святилище эфод, сделанный из захваченных у врага сокровищ, что позволяет заключить, что святилище в Офре представляло собой храм.

В горах надела Эфраима некий Миха сделал небольшой храм, где стояла статуя и находился эфод; в храме прислуживал левит (Суд. 17–18; см. Леви). Этот храм был перенесен мигрировавшим на север коленом Дана и позднее превращен первым царем Израильского (Северного) царства (см. Иоров‘ам I) в храм (см. Дан /Лаиш/). Другим храмовым центром Северного царства был Бет-Эль (см. выше), где, согласно Библии, еще Иаков основал святилище Бога Израиля (Быт. 28:22). В обоих храмах Иоров‘ам установил золотых тельцов (I Ц. 12:28). Храмы в Дане и в Бет-Эле были разрушены ассирийцами в 732 г. и 721 г. до н. э.

В древнем храме в Хевроне Давид был помазан на царство над Иудеей (II Сам. 2:4), а затем — и над всем Израилем (II Сам. 5:3). В небольшом храме в Негеве хранился меч Голиафа (I Сам. 21:1–10).

Храмы существовали также в Шхеме, Бет-Лехеме, Мицпе-Гил‘аде и в Гив‘ат-Шауле (см. Гив‘а). При раскопках Тель-Арада в Негеве были обнаружены остатки храмового здания эпохи иудейских царей (10–8 вв. до н. э.). По-видимому, здание было построено по плану Иерусалимского храма (см. ниже).

Первый Иерусалимский храм

Первый Иерусалимский храм (начало 10 в. — 586 г. до н. э.). Завоевав столицу иевусеев Иерусалим и нанеся поражение филистимлянам, Давид торжественно перенес отвоеванный у них Ковчег Завета в Иерусалим. Он поместил Ковчег в специально предназначенную для него скинию и лично принес жертвы (II Сам. 6). Иерусалим находился на территории между наделами колена Иехуды (к которому принадлежал Давид) и колена Биньямина (к которому принадлежал первый царь Израиля Саул). Перенеся Ковчег Завета — символ присутствия Бога — в город, не принадлежавший ни одному из колен и бывший в личном владении царя, Давид тем самым превратил свою столицу в святой город, вокруг которого концентрировалась религиозная жизнь всех двенадцати колен Израиля.

В Иерусалиме, на месте гумна иевусита Арауны, Давид воздвиг жертвенник Богу Израиля, чтобы остановить поразившую народ эпидемию (II Сам. 24; I Хр. 21). Согласно II Хр. 3:1, это было то самое место, где произошла акеда Исаака. Давид намеревался соорудить здесь Храм, однако, вняв словам пророка Натана, оставил эту миссию своему сыну Соломону.

В четвертый год своего царствования, в месяце ияр Соломон приступил к строительству Храма. Работы велись при содействии Хирама, царя финикийского Тира (см. также Финикия), поставившего кедровое дерево и опытных ремесленников. Потребность в меди для храмовых колонн и утвари, по-видимому, обеспечивалась поставками с медных копей Соломона в Эдоме (I Ц. 7:46). Военные трофеи Давида и торговые предприятия Соломона обеспечивали серебром. Согласно библейскому повествованию, 3300 специально назначенных надсмотрщиков руководили работами (I Ц. 5:30), на которых было занято 30 тыс. израильтян (I Ц. 5:17–32) и 150 тыс. ханаанеев (II Хр. 2:16, 17; ср. I Ц. 9:20–22). Работа была завершена в месяце бул (мархешван, см. Календарь), на 11-й год царствования Соломона (I Ц. 6:1, 38). Празднование освящения Храма в присутствии старейшин Израиля, глав колен и родов (I Ц. 7,8:1,2; II Хр. 5:2,3) длилось 14 дней (II Хр. 7:8). Ковчег Завета был торжественно установлен в Святая святых (см. Двир), и Соломон вознес публичную молитву.

Ухудшение политической ситуации в конце правления Соломона и в дни его преемников сказалось на судьбе Храма. Чтобы подорвать статус Иерусалима как культово-политического центра всех израильских колен, основатель Северного царства Иоров‘ам I восстановил старинные храмы в Бет-Эле и Дане (I Ц. 12:26–33). Политическая слабость и военные поражения Иудеи плачевно сказывались на храмовой сокровищнице: фараон Шишак (I Ц. 14:25–26; II Хр. 12:9), цари Арам-Даммесека Бен-Хадад I (I Ц. 15:18; II Хр. 12:9, 16:2) и Хазаэль (II Ц. 12:17,18), равно как и израильский царь Иехоаш (II Ц. 14:14; II Хр. 25:24), грабили храмовую казну или взимали дань, на уплату которой приходилось тратить храмовые сокровища. Чтобы выплатить дань ассирийцам, иудейский царь Ахаз «обломал... ободки у подстав, и снял с них умывальницы, и море снял с медных волов, которые были под ним, и поставил его на каменный пол» (II Ц. 16:17). Также и царь Хизкияху «снял золото... с дверей дома Господня и с дверных столбов... и отдал его царю ассирийскому» (II Ц. 18:16).

В царствование Хизкияху Иерусалимский храм был объявлен единственным законным местом отправления культа Бога Израиля в Иудее (II Ц. 18:3–6, 22; Ис. 36:7). Падение Северного царства укрепило положение Иерусалимского храма как центрального святилища всех израильских колен, и паломники из бывшего Израильского царства прибывали на Песах в Иерусалим (II Хр. 30:1). Правление Менашше сопровождалось возобновлением языческих капищ, и идолопоклонство проникло в самый Храм (II Ц. 21:2; II Хр. 33:2). Однако с восшествием на престол Иошияху были ликвидированы все языческие формы богопочитания, разрушены алтари в культовых центрах северных колен, и Иерусалимский храм был окончательно превращен в единственный общеизраильский культовый центр (II Ц. 23:21; II Хр. 35:1–18).

Через несколько лет после смерти Иошияху Навуходоносор II забрал «часть сосудов дома Господня... и положил их в капище своем в Вавилоне» (II Хр. 36:7). Спустя восемь лет Навуходоносор «вывез все сокровища дома Господня... и изломал... все золотые сосуды, которые Соломон, царь Израилев, сделал в храме Господнем» (II Ц. 24:13). Одиннадцатью годами позже (586 г. до н. э.) вавилоняне вновь ограбили Храм, сожгли его (II Ц. 25:9–17) и увели значительную часть населения Иудеи в Вавилонию (см. Пленение вавилонское).

Разрушение Храма было концом целой исторической эпохи в жизни еврейского народа. В народном сознании Храм выступал как национально-религиозный центр, а находящийся в нем Ковчег Завета символизировал Божье присутствие. Со времени пророка Михи (начало 8 в. до н. э.) пророки не переставали предостерегать, что в наказание за моральные и религиозные прегрешения Израиля Храм будет разрушен (Иер. 7:4, 14; 26:4–6; Иех. 5:11 и другие). Разрушение Храма и последовавшее за ним вавилонское пленение было подтверждением этих пророчеств и вызвало стремление к неукоснительному соблюдению Закона и надежду, в духе пророческих видений Иехезкеля (Иех. 40–48), на возвращение из изгнания и восстановление Храма. Восстановление Иерусалимского храма становится одной из центральных тем пророчеств этой эпохи. В память о разрушении Храма и сопровождавших его событиях было установлено четыре поста (Зх. 7:1; 8:19), среди которых пост Ава девятого знаменовал день, когда был сожжен Храм. В память об этой катастрофе были сложены ламентации, которые, по-видимому, публично читались уже в дни вавилонского пленения.

Архитектура Первого храма

Основные источники, по которым можно составить представление о внешнем виде и внутреннем устройстве Соломонова Храма, — это I Ц. 6–8, II Хр. 2–4 и Иех. 40–48.

Храм находился на Храмовой горе и был ориентирован с востока на запад. В плане здание было продолговатой формы и состояло из трех смежных помещений одинаковой ширины — притвора (улам), зала (хехал) и Святая святых (двир). Существует определенное сходство между Храмом Соломона и ханаанейскими храмами доизраильского периода (в Лахише, Бет-Шеане и Мегиддо), но в этих храмах внутренние помещения не примыкают друг к другу и их ширина различна. Однако при раскопках в Тель-Таянат в Сирии был обнаружен построенный несколько позднее (9 в. до н. э.) небольшой храм, план которого в точности соответствует плану Соломонова Храма. Длина Иерусалимского храма составляла около 35 м, ширина — около 10 м. С трех сторон (за исключением восточной) Храм был опоясан примыкавшей к нему трехэтажной галереей (иециа; I Ц. 6:10), высота которой составляла 7,5 м. Каждый этаж здания делился приблизительно на 30 комнат, в которых хранилась храмовая утварь и казна. Длина комнат первого этажа составляла 2,5 м, второго — 3 м, третьего — 3,5 м, что было следствием уменьшения толщины стен. В противоположность сравнительно небольшим размерам здания двор занимал большую площадь, поскольку он служил местом, где народ возносил молитвы, приносил жертвы и вопрошал Бога и где в праздники происходили сопровождавшиеся музыкой торжественные процессии. Народ собирался в Храме в дни новолуния, в субботу и в паломнические праздники.

Храм был относительно высок (около 15 м) — значительно выше среднего ханаанейского храма. Крыша не опиралась на колонны в центре зала, как это было принято в храмовом строительстве этого периода. Улам, предназначенный отделять святое от светского, был 10 м шириной и 5 м длиной. Вход в улам был с широкой стороны; ко входу вели ступени, а с двух сторон от входа стояли прямоугольные колонны (ширина 1,5 × 2,5 м), называвшиеся Яхин и Боаз. Двустворчатая кипарисовая дверь шириной в 5 м вела из притвора (улам) в святилище (хехал). На косяке двери была укреплена мезуза из оливкового дерева. Толщина стены между уламом и хехалом была 3 м. Хехал, где велось богослужение, был самым большим помещением храма (приблизительно 10 × 20 м) и по размерам не уступал большим храмам Ближнего Востока. В верхней части стен были окна. Из хехала дверь из оливкового дерева вела в квадратный в плане двир (Святая святых) площадью 10 × 10 м, высотой 10 м, то есть на 5 м ниже, чем остальные помещения, по-видимому, из-за более высокого пола и, возможно, более низкого потолка. Приподнятый пол служил платформой, на которой помещался Ковчег Завета. Над Ковчегом находились два херувима из оливкового дерева; высота фигур достигала 5 м, а размах крыльев, простиравшихся над Ковчегом, — 10 м. В Святая святых не было окон. По-видимому, двир стоял на скалистом выступе, называвшемся эвен штия (буквально `камень основания`), который с древнейших времен считался наиболее священной частью Храмовой горы (сегодня эвен штия возвышается приблизительно на 1,5 м над полом мечети Омара).

Перед входом в двир стоял небольшой квадратный в плане алтарь (1 × 1 × 1,5 м) из кедрового дерева, покрытого золотом, для воскурения фимиама. Большой бронзовый главный алтарь находился во дворе храма перед входом в улам; этот алтарь служил для храмовых жертвоприношений. Он представлял собой квадратную трехступенчатую конструкцию. Первая ступень (10 × 10 м), погруженная в землю и обведенная кюветом, была высотой в 1 м; вторая ступень (8 × 8 м) — высотой 2 м; третья (6 × 6 м) — высотой в 2 м — называлась харэль, на ее углах было четыре «рога». С восточной стороны к алтарю примыкали ступени. Бронзовое «море» (чаша огромных размеров), стоявшее в храмовом дворе к юго-востоку от здания Храма, было одним из наиболее значительных технических достижений храмовых ремесленников. Диаметр «моря» составлял 4 м, высота — 2,5, а емкость — около одной тысячи куб. м. Толщина его стенок была приблизительно 7,5 см, так что вес «моря» должен был быть около 33 тонн. «Море» стояло на 12 быках — по три с каждой стороны света.

Храмовая казна хранилась в сокровищнице в святилище (I Ц. 14:26; II Ц. 12:19, 14:14, 18:15, 24:13; I Хр. 9:16, 26:20; II Хр. 5:1). Кроме того существовала «сокровищница посвященных даров», в которой хранились захваченные в ходе военных действий трофеи, а также дары царей и военачальников (II Сам. 8:11,12; I Ц. 7:51; II Хр. 5:11), равно как и подношения частных лиц (Лев. 27; II Ц. 12:4,5 и в других местах). По-видимому, в Храме находились также десятина (зерно и крупный и мелкий рогатый скот) и продовольственные запасы, из которых выделялось содержание левитам. В Храме также хранилось царское оружие (например, стрелы и щит Давида, II Ц. 11:10; II Хр. 23:9).

Правом служить в Храме обладали священники (коханим) — потомки Аарона. Левиты же исполняли должности певчих, привратников, хранителей храмового имущества и казны; они также прислуживали священникам во время храмовых ритуалов. Царь обладал священным статусом в Храме (I Ц. 8:64, 9:25 и в других местах), однако, в отличие от священников, он не мог входить в хехал и воскурять фимиам (II Хр. 26:16). Царь имел право планировать храмовое здание (I Ц. 6–7), устанавливать праздники (I Ц. 8:65–66), освящать в случае необходимости внутренний двор (I Ц. 8:64), изменять форму и местоположение алтаря (II Ц. 16:10–16), вводить дополнительные жертвоприношения (II Хр. 29:20, 21) и устанавливать распорядок службы священников и левитов (II Хр. 29:25).

Второй Иерусалимский храм

Иерусалимский храм находится в центре внимания библейских книг периода возвращения из вавилонского пленения. Второисайя (см. Исайя) предсказывает, что Бог возложит на персидского царя Кира миссию восстановления Храма (Ис. 44:28). Книги Хроник завершаются (II Хр. 36:22, 23), а книга Эзры начинается (Эзра I) осуществлением этого пророчества (ср. Иер. 29:10).

В начале 538 г. до н. э., после завоевания Вавилонии, Кир издал декрет, разрешавший изгнанникам возвратиться в Иудею и восстановить Иерусалимский храм. Текст царского декрета сохранился в двух версиях — на иврите (Эз. 1:2,3; II Хр. 36:23) и на арамейском (Эз. 6:3–5). Ивритский текст гласит: «Так говорит Кир, царь персидский: все царства земли дал мне Господь, Бог небесный, и Он повелел мне построить Ему дом в Иерусалиме, что в Иудее. Кто есть из вас, из всего Его народа... пусть он идет в Иерусалим, что в Иудее, и строит дом Господа, Бога Израиля, того Бога, который в Иерусалиме». Арамейская версия декрета устанавливает размеры Храма и содержит распоряжение об оплате расходов на его строительство и о возвращении Храму священной утвари, захваченной Навуходоносором. Этот декрет был свидетельством политики Кира и его преемников, состоявшей в уважении культов и святынь подвластных народов.

Работы по восстановлению Храма велись под руководством священника Иехошуа и отпрыска дома Давида Зрубавела. Новоприбывшие очистили от обломков и пепла территорию Храма, возвели алтарь и восстановили жертвенный культ. В строительстве участвовали каменщики и плотники, через порт Яффу из Сидона и Тира поступало кедровое дерево. Работами руководили левиты. Закладка фундамента сопровождалась торжественной церемонией, в ходе которой пели хвалебные псалмы в ознаменование исполнения пророчества Иеремии (Иер. 33:10–11) и народ ликовал (Эз. 3:8). Новоприбывшие не позволили самаритянам принять участие в строительстве, и те стали всячески препятствовать восстановлению Храма. Строительство было прервано и возобновлено лишь 24 элула второго года правления Дария (Хаг. 1:15; по-видимому, соответствует 21 сентября 520 г. до н. э.), то есть после того, как в первый день месяца элула (29 августа) пророк Хаггай обратился к Зрубавелу и Иехошуа с упреком, что они слушают тех, кто говорит, что «еще не пришло время восстановить Храм». По словам пророка, нищета и недавняя засуха — наказание за промедление в строительстве, а восстановление Храма принесет процветание (Хаг. 1). Вскоре после возобновления работ, в 21-й день месяца тишрей (17 октября), Хаггай произнес второе пророчество, поощрявшее строителей (Хаг. 2), и ему вторил пророк Зхария (Зх. 1).

Фундамент храма был заложен в 24-й день месяца кислев (17 декабря). Как Хаггай, так и Зхария видели в этом начало грандиозных событий и предсказывали будущее обретение независимости Иудеи под властью Зрубавела (Хаг. 2:6, 20; Зх. 1:16–17; 4:6; 6:12–13). Мессианские надежды (см. Мессия) строителей вызвали подозрения персидского наместника Трансэвфратии Таттеная и его помощника Шетар-Бозеная. В Иерусалиме, куда они прибыли, чтобы ознакомиться с ситуацией, им сообщили о декрете Кира. Таттенай письменно запросил Дария, и тот подтвердил декрет Кира и санкционировал продолжение работ; как и раньше, расходы на строительство, как и на регулярные жертвоприношения за благополучие царя и его близких, должны были покрываться из царской казны, а препятствующие восстановлению Храма должны были караться смертью. Работы были завершены в третий день месяца адар, на шестой год правления Дария, (12 марта) 516 г. до н. э., то есть приблизительно через 70 лет после разрушения Первого храма. При освящении Второго храма были принесены в жертву 100 быков, 600 голов мелкого скота и в качестве очистительной жертвы — 12 козлов — по числу колен Израиля.

Вернувшиеся из вавилонского пленения видели во Втором храме продолжение Первого и потому стремились в точности воссоздать разрушенное здание. Однако они не могли восстановить дорогостоящую отделку прежнего здания, и старики, видевшие в молодости прежний Храм во всем его великолепии, «плакали громко» (Эз. 3:12). В начале персидского периода Храм был скромных размеров и сравнительно небогато украшен. Однако по мере увеличения численности и улучшения экономического положения евреев они расширяли здание и украшали его. К восстановленному Храму примыкали два двора с комнатами (где хранились привезенные Эзрой из Вавилонии золото, серебро и храмовая утварь), воротами и площадью. На Офеле (южный склон Храмовой горы) и на территории между внешней стеной Храма и городской стеной жили священники и храмовые служители.

Организация храмового культа была в первую очередь заслугой Нехемии. Он установил ежегодный налог в треть шекеля на регулярные и праздничные жертвоприношения и обязанность по очереди поставлять дрова для жертвенника. Он также ввел обязательную ежегодную уплату десятины (прежде была добровольной — Чис. 18:21). Тем не менее пророк Мал’ахи рисует весьма плачевную картину: люди уклоняются от уплаты десятины и храмовых приношений, а священники пренебрегают своими обязанностями (Мал. 3:8–10). Пророк предвещает Божий гнев и суд, «чтобы приносили жертву Господу в правде» (Мал. 3:1–4).

Когда вслед за завоеваниями Александра Македонского Иудея подпала под власть греков, эллинистические цари относились к Храму с уважением и посылали туда богатые дары. Особой щедростью отличался Антиох III, жертвовавший для Храма вино, масло, благовония, муку и соль, а также древесину для строительства и ремонта храмовых зданий. Подобно персидским правителям до него, он освободил весь храмовый персонал, включая писцов, от уплаты царских налогов (Древ. 12:140–142). Селевк IV покрывал из царской казны все расходы на храмовые жертвоприношения (II Мак. 3:3), что, однако, не помешало ему попытаться конфисковать храмовые сокровища, когда он стал испытывать финансовые трудности. Отношение Селевкидских правителей к Храму резко изменилось в правление Антиоха IV Эпифана. В 169 г. до н. э. на обратном пути из Египта он вторгся на территорию Храма и конфисковал драгоценные храмовые сосуды; два года спустя он осквернил алтарь и превратил здание Храма в храм Зевса.

Храмовая служба была прервана более чем на три года и возобновлена лишь после захвата Храмовой горы Иехудой Маккавеем в 164 г. до н. э., заново освятившим Храм и учредившим в память об этом событии праздник Ханукка (I Макк. 4:58; II Макк. 1:9; 2:18). Иехуда укрепил гору Сион, окружив ее защищавшей Храм стеной (I Макк. 4:59). С этого времени храмовая служба велась без перерывов, даже когда грекам на время удалось овладеть Храмом. Согласно Иосифу Флавию, Шим‘он Хасмоней (см. Хасмонеи) снес господствовавшую над Храмом крепость Акру, так что Храм стал самым высоким местом в Иерусалиме (Древ. 13:217).

Когда Помпей овладел Иерусалимом и захватил Храм, он вступил в Святая святых, однако оставил все в неприкосновенности (Война 1:152). Несколькими годами позже на пути в Парфию Красс ограбил храмовую сокровищницу, взяв из нее две тысячи талантов серебра (Древ. 14:105).

На 18-й год своего правления царь Ирод I принял решение перестроить Храм. Чтобы не вызвать страха и гнева в народе, Ирод, прежде чем снести существующие строения, приготовил все необходимое для строительства. Тысяча священников была обучена строительному мастерству, чтобы они могли произвести всю необходимую работу во внутренней части Храма, куда разрешено входить только священникам. Были заранее заготовлены все строительные материалы и около тысячи телег для транспортировки камня. При строительстве использовался белый камень; ворота и многие из украшений были отделаны серебром и золотом (Война 5:223). Мишна сообщает, что строительство велось с тщательным соблюдением всех требований Галахи. Были приняты все необходимые меры, чтобы строительство не мешало регулярному отправлению храмового культа. Работы продолжались 46 лет. На территории Храма был установлен римский орел.

Архитектура Храма Ирода

Площадь Храмовой горы была удвоена (144 тыс. кв. м): вокруг горы была возведена мощная подпорная стена (из камней весом до 100 тонн; высота стены — 38 м, периметр — 1550 м), и пространство между ней и Храмовой горой засыпано землей. Два моста вели к восточной стене Храмовой горы. Мишна сообщает, что на Храмовую гору вели пять ворот — двое с южной стороны, и по одним воротам с трех остальных сторон; однако раскопки показали наличие еще одних ворот с западной стороны, а согласно Иосифу Флавию, с запада к Храму вели четверо ворот. Снаружи к стене — по меньшей мере, к ее юго-западной части — примыкала площадь, состоявшая из нескольких уровней, соединенных ступенями; под самыми низкими уровнями этой площади были сделаны помещения для лавок торговцев.

Внутри стены находилась окруженная крытыми колоннадами площадь (рахават ха-баит), куда был открыт доступ всем, включая неевреев. Священная территория (250 × 250 м), то есть Храмовая гора в узком (мишнаистском) смысле, была отделена забором из резного камня (сорег), на котором были укреплены таблички на греческом и латинском языках, предупреждавшие, что неевреям под страхом смерти запрещено входить внутрь. (Две такие таблички на греческом языке — одна в полной сохранности, другая — частично сохранившаяся — были обнаружены в Иерусалиме в 1870 г. и 1936 г. соответственно.) За сорегом были 14 ступеней, которые вели к насыпи (хел) шириной 5 м, примыкавшей к стене храмового двора (азара).

В восточной части храмового двора находился квадратный в плане (около 67 × 67 м) так называемый женский двор (эзрат нашим), окруженный балконом. В каждом из его четырех углов были квадратные приделы (20 × 20 м): для назореев — в юго-восточном, для прокаженных (см. Проказа) — в северо-западном, для хранения масла — в юго-западном и для дров в северо-восточном углах. В каждой из четырех стен женского двора были ворота. Из женского двора поднимались во двор израильтян (эзрат Исраэль), открытый для всякого еврея мужского пола. Двор израильтян фактически был частью священнического двора (эзрат ха-коханим). Оба двора были окружены стеной высотой в 20 м, на которой были выставлены трофеи, захваченные у врага Хасмонеями и Иродом. Двор израильтян был длинным и узким (67 × 5,5 м); священнический двор был приблизительно на 1,5 м выше двора израильтян и отделен от него большими тесаными камнями. В окружавшем Храм священническом дворе (около 94 × 68 м), где осуществлялось большинство жертвоприношений, находился большой квадратный (около 16 × 16 м) алтарь высотой 8 м; на каждом из его углов был «рог». В юго-западном углу алтаря было два отверстия для стока крови жертвенных животных; кровь стекала в трубу, которая вела к реке Кидрон. Возле этого угла были также две чаши, где совершались возлияния вина и воды. К алтарю восходили по подъему, примыкавшему к его южной стороне. Между алтарем и фасадом Храма находился медный сосуд с 12 кранами для омовения рук и ног священников. В священнический двор вели семь или восемь ворот, между которыми (и частично над которыми) находились служебные помещения, где изготовляли фимиам (Бет Автинас), ванна для омовения первосвященника в Иом-Киппур (Бет ха-твила), помещения, в которых приготовляли хлебы предложения, заседал Синедрион и т. д.

Собственно Храм имел «форму льва — был узок сзади и широк спереди» (Мид. 4:7). Высота Храма была увеличена на 20 м, а ширина — на 15 м. Фасад здания был обновлен и имел квадратную форму — 50 × 50 м. Задняя часть здания была такой же высоты, но лишь 35 м в ширину. Фасад был украшен четырьмя колоннами коринфского ордера. Здание имело плоскую крышу. Входные ворота (20 м высоты и 10 м ширины) были открыты, и через них была видна большая занавесь. Притвор (улам) был узким (5,5 м); под его потолком висели золотые короны (атарот) и цепи, по которым молодые священники взбирались, чтобы чистить короны. Из улама «Великие ворота» (5 м шириной и 10 м высотой) вели в хехал (20 × 10 м), где стоял алтарь для курения фимиама, стол для хлебов предложения и менора. По сторонам хехала было 38 помещений, расположенных в три этажа. За святилищем находился двир (10 × 10 м), отделенный от хехала двойной занавесью. Двир был совершенно пуст, и лишь раз в году — в Иом-Киппур — первосвященник входил туда, чтобы возжечь фимиам. Талмуд утверждает, что «тот, кто не видел Храма Ирода, никогда в жизни не видел красивого здания» (ББ. 4а).

Гибель Второго храма

Начало антиримского восстания 66–73 гг. (см. Иудейская война I) ознаменовалось прекращением регулярных жертв за благополучие римского императора.

С началом осады Иерусалима все военные действия сфокусировались вокруг Храма. В 70 г., во время осады Иерусалима Титом, Иоханан Гисхальский укрепился в Храме и в ходе сопернической борьбы с Шим‘оном Бар-Гиорой соорудил на углах храмового здания башни. Согласно описанию событий у Иосифа Флавия (Война 6:150–281), первым шагом римлян к захвату Храмовой горы было разрушение части стены расположенной напротив Храма крепости Антония (в третий день месяца таммуз). На развалинах крепости римляне построили насыпь, которая достигала стены храмового двора. 17 таммуза прекратилось принесение жертвы тамид (см. ниже), — возможно, потому, что не было священников для проведения ритуала. Между 22 и 28 таммуза сгорели храмовые колоннады. Однако неоднократные попытки римлян овладеть стеной храмового двора не увенчались успехом, пока Ава девятого Тит не приказал поджечь храмовые ворота. На следующий день в римском штабе состоялся совет относительно судьбы Храма. Согласно Иосифу Флавию, Тит не хотел разрушения Храма, и уничтоживший его пожар был случаен, однако другой источник, вероятно, опирающийся на свидетельство Тацита, сообщает, что Тит требовал разрушить его. Как бы там ни было, здание Храма полностью сгорело. Удерживавшие Храм в течение пяти месяцев повстанцы сражались до конца, и когда пламя охватило здание, многие из них бросились в огонь. Согласно Иосифу Флавию, Храм сгорел в 10-й, а согласно Талмуду — в 9-й день месяца ав 70 г. н. э. (см. Ава девятое). Часть храмовой утвари уцелела и была захвачена римлянами; эти трофеи изображены на рельефах триумфальной арки Тита на римском Форуме.

Храмовая служба

Мишна, сочинения Иосифа Флавия, Новый завет содержат обширный материал относительно храмового ритуала. Хотя эти свидетельства по большей части относятся к последним годам существования Храма, в основных чертах храмовая служба сложилась в начальный период Первого храма и вряд ли претерпела существенные изменения.

Перед тем, как войти в храмовый двор, всякий, за исключением священников, должен был омыться, даже если он был ритуально чист (см. Чистота и нечистота ритуальные). Перед восхождением на Храмовую гору следовало снять обувь, и многие считали нужным приходить в белых одеждах. Храм был открыт для всякого еврея, за исключением подвергнутых отлучению (см. Херем). Всякий (за исключением тех, кто совершил особо тяжкое преступление) мог принести жертву: «жертва принимается и от преступников, чтобы они могли раскаяться» (Хул. 5а). В отличие от принятой в ближневосточных храмах практики, приходившие в Иерусалимский храм не только не должны были платить за право принести там жертву, но и получали бесплатно необходимые для жертвоприношения дрова. Покидая Храм, люди не поворачивались к нему спиной, а шли вокруг Храмовой горы, придерживаясь правой стороны; на пути они должны были 13 раз пасть ниц.

Главой Храма был первосвященник. Службу вели священники (коханим), и лишь им разрешалось приближаться к жертвеннику: они приносили жертвы, воскуряли фимиам, зажигали менору и благословляли (см. Благословение) прибывавших в Храм, а также трубили в трубы в начале пения и в его промежутках. Священники также участвовали в выполнении функций, возложенных на левитов, как, например, пение псалмов, охрана храмовых ворот и т. п., однако при этом они всегда сохраняли свой более высокий статус. Даже те функции, выполнение которых дозволялось любому израильтянину (например, убой ритуальный для принесения жертвы), как правило, выполняли священники. Священники делились на 24 «череда» (мишмарот), которые поочередно отправляли культ в Храме в течение недели, и таким образом каждый священник служил две недели в году. Около 20 членов «череда» выбирались по жребию для принесения дважды в день жертвы тамид, а остальные совершали жертвоприношения от имени частных лиц и общин. Священники преданно выполняли свои обязанности. Иосиф Флавий рассказывает, что когда Помпей захватил Иерусалим и осадил Храм, священники продолжали свою службу под грохот ударов римских таранов, и даже когда римские легионеры ворвались в Храм и учинили там резню, священники не прекратили выполнение своих ритуальных обязанностей (Древ. 14:16).

Подобно священникам, левиты были разделены на 24 «череда». В период Второго храма у них были отняты все связанные с жертвоприношением обязанности, а оставлены только функции привратников, певцов и хранителей храмового имущества. Привратники следили, чтобы на территорию Храма не входили те, кто ритуально нечист, и наблюдали за поддержанием порядка и чистоты. Они несли охрану днем и ночью и в определенное время запирали и отпирали храмовые ворота.

Простые израильтяне (то есть не священники и левиты) посещали Храм, чтобы принести жертву или выполнить другие связанные с Храмом ритуальные обязанности, например, принесение даров, жертвоприношение после рождения ребенка или после очищения от проказы и т. п. Израильтяне посещали Храм также для молитвы, особенно в часы жертвоприношения. Наконец, они посещали Храм в качестве членов ма‘амадот — представителей народа, делегированных сопровождать молитвой ежедневную храмовую службу. Учреждение ма‘амадот основывалось на взгляде, согласно которому община обязана приносить ежедневные и праздничные жертвы, а священники — посланники общины, а не Бога. Члены ма‘амадот стояли рядом со священниками, когда те приносили ежедневные жертвы, а после этого собирались для молитвы и чтения Священного Писания. (Библия не упоминает сопровождающие жертвоприношение молитвы; молитвы, благословения и чтение Священного Писания были добавлены к службе во Втором храме.)

Ежедневная служба начиналась вскоре после рассвета; формальным началом ее было провозглашение: «священники — на службу (авода), левиты — на места (духаним), израильтяне — на посты (ма‘амадот)». Первым делом убирали пепел с алтаря (жертвенника), на котором всю ночь горел огонь и сжигались жертвенные животные. После очистки алтаря на него клали новые дрова. Когда все небо на востоке светлело, начинались приготовления к жертвоприношениям, под звуки труб открывались двери хехала и в него входили священники, назначенные для очищения нагара с меноры и пепла с внутреннего алтаря для воскурения фимиама. Вслед за этим начинался наиболее существенный элемент ежедневной храмовой службы — жертва тамид. Эта жертва состояла в принесении двух агнцев — одного утром, что знаменовало начало службы, и одного в полдень, что знаменовало ее окончание. После заклания агнца и его подготовки к сожжению священники вместе с молящимися читали Десять заповедей, три параграфа Шма и бенедикции. По завершении чтения наступал торжественный момент возжигания фимиама на внутреннем алтаре. В то время, когда священники вели церемонию воскурения фимиама, в храмовом дворе собирались пришедшие молиться; затем священники выходили на ступени у входа в Храм на специальное возвышение (духан) и благословляли народ особой формулой (см. Биркат-коханим); в более ранние времена народ благословлял первосвященник. Вслед за этим на алтарь возлагали ежедневную жертву тамид, и церемония завершалась возлиянием вина под пение левитов. В промежутке между утренним и вечерним жертвоприношением тамид жертвы приносились частными лицами, в том числе жертвы, связанные с ритуальным очищением как мужчин, так и женщин. В субботу, новолуние и в праздники за утренней жертвой тамид следовало «дополнительное жертвоприношение» — мусаф. В Иом-Киппур первосвященник входил в двир, произносил короткую молитву и читал определенные библейские тексты. В субботу частные жертвоприношения не совершались, однако производились все работы, необходимые для ведения храмового ритуала, в том числе возжигание огня на алтаре и в меноре.

В половине девятого жертвоприношения от частных лиц прекращались, и начиналась церемония полуденной тамид. Ритуал был тот же, что и утром, но без биркат-коханим. Вечером на жертвенник клали два полена, чтобы огонь горел всю ночь, и пополняли масло в меноре. Вслед за этим, по-видимому, незадолго до заката, закрывали двери святилища. Ворота храмового двора закрывались, однако в Храме оставалось несколько священников, чтобы сжечь жертвы, которые не были сожжены в течение дня. Вечером священники ели предназначенную им часть жертвенного мяса и хлебов.

Библейский закон не запрещает посвящение жертв в Храме неевреями (Лев. 22:25), и, по-видимому, такие посвящения имели место в Первом храме (I Ц. 8:41–43). В период Второго храма эти жертвы стали столь многочисленны, что относительно них были приняты специальные постановления. Общее правило гласило: от неевреев принимаются недарим — жертвы по обету и недавот — добровольные жертвы (Шк. 1:5). Было установлено, что если нееврей присылал жертву всесожжения издалека без необходимых при принесении такой жертвы возлияний, возлияния должны совершаться за общественный счет (Шк. 7:6 и в других местах). Среди царей и правителей, присылавших жертвы в Храм, были Птолемей III, Антиох VII Сидет (когда он осаждал Иерусалим в 133 г. до н. э.), римский наместник в Сирии Вителл, специально прибывший в Иерусалим, чтобы принести пасхальную жертву, и другие. Иосиф Флавий сообщает, что алтарь Иерусалимского храма почитали как греки, так и другие народы (Война 5:17), и слава Храма достигла всех концов света (Война 4:262; ср. Светоний, «Жизнеописание Цезарей», Август, 93). Кроме жертвоприношений от неевреев, со времени возвращения из вавилонского пленения в храме приносились жертвы за благополучие персидских царей (Эзра 6:9–10), затем — эллинистических монархов (I Макк. 7:33) и, наконец, римских императоров (Война 2:197); согласно Филону Александрийскому, ежедневно приносились бык и два агнца.

Финансирование Храма и храмового ритуала

Храм нуждался в значительных средствах для проведения обязательных жертвоприношений, приобретения ритуальной утвари и одежд, ремонта здания, содержания администрации и т. п. Наиболее важным источником поступлений был храмовый налог в полшекеля, который платил каждый совершеннолетний свободный еврей мужского пола как в Эрец-Исраэль, так и в диаспоре; женщины, несовершеннолетние, а также рабы могли платить налог добровольно. Богатые люди имели обыкновение вместо полушекеля жертвовать храму «золотые драхмы» (Тос. Шк. 2:4). В римский период правители городов и губернаторы провинций иногда пытались прибрать к рукам собираемые на Храм средства или воспрепятствовать их сбору и пересылке в Иерусалим. Одной из важных привилегий, дарованных евреям в правление Юлия Цезаря и Августа, было разрешение беспрепятственно собирать храмовый налог на территории империи и переправлять его в Иерусалим. Август даже включил этот налог в категорию «священных денег», что означало, что кража налога карается смертью. Деньги, собранные в Вавилонии, хранились в укрепленных городах Нисибис и Нехарде‘а, откуда под вооруженной охраной доставлялись в Иерусалим. Каждый год бет-дин ха-гадол (Высший суд в Иерусалиме; см. также Бет-дин) в первый день месяца адар направлял эмиссаров в города и села Иудеи с напоминанием об обязанности уплатить полушекель в требуемое время, чтобы налог поступил в храмовую казну первого нисана. 15 адара по всей стране устанавливались столы менял, а в 25-й день этого месяца столы ставились также в Храме, и те, кто не мог уплатить налог, давали долговую расписку. Помимо храмовых расходов, собранные деньги шли также на нужды Иерусалима, в первую очередь, на поддержание системы городского водоснабжения и починку башен.

Наряду с храмовым налогом в Храм поступали частные дары и пожертвования от евреев и чужеземцев. Так, в частности, висевшие в притворе золотые короны (см. выше) были подарены вернувшимися из Вавилонии евреями Хелдаем, Товией и Иедайей. Многие посвящали Храму свои дома и поля, но поскольку Храм не держал земельной собственности, пожертвованные земли подлежали продаже, а вырученные деньги поступали в храмовую казну. В храмовой казне также хранились вклады частных лиц, например, деньги вдов и сирот; однако по большей части это были вклады богачей. Эта часть храмовой казны была столь велика, что Иосиф Флавий писал, что Храм был «главным хранилищем всего еврейского богатства» (Война 6:282).

Когда Иудея находилась под чужеземной властью, правители нередко покрывали храмовые расходы из царской казны и посылали в Храм богатые дары. Так, Дарий пожертвовал деньги, необходимые для завершения строительства Второго храма и для регулярных храмовых жертвоприношений (Эзра 7:20–23). Птолемей Филадельф подарил Храму золотой стол и великолепные золотые сосуды; Селевк IV, как и другие эллинистические правители, выделил средства на регулярные храмовые жертвоприношения; Антиох III подарил двадцать тысяч шекелей на жертвоприношения, большое количество муки, зерна, соли и стройматериалы, включая ливанский кедр, необходимые для ремонта здания. Римские правители также посылали в Храм всевозможные дары.

Значение Второго храма

Вернувшиеся из вавилонского пленения изгнанники организовали свою жизнь вокруг восстановленного ими Храма. С течением времени, однако, когда центром религиозной активности стало изучение Торы и синагога стала альтернативным местом отправления культа, значение храмового ритуала как единственного выражения религиозной веры несколько уменьшилось. Тем не менее, поскольку новые формы богослужения основывались на концепциях, развившихся из храмовой службы, именно благодаря Храму они стали частью религиозной жизни еврейского народа. Синагога (или, по меньшей мере, нечто весьма схожее с ней) находилась в храмовом дворе, а молитвы и чтение Торы были частью храмовой службы. Многие храмовые ритуалы, как например, биркат-коханим, помахивание лулавом в праздник Суккот, трубление в шофар и другие, пришли в синагогальную литургию из храмового ритуала и получили распространение в синагогах в Эрец-Исраэль и в диаспоре еще в период существования Храма. С течением времени к гомилетическому Мидрашу и изучению Торы, которые в эпоху Второго храма были связаны с храмовой службой, было добавлено чтение Торы в Храме В субботу и в праздники Синедрион собирался в Храме в качестве бет-мидраша; в храмовом дворе законоучители преподавали народу законы Торы. Хранившиеся в Храме древние списки Священного Писания и произведения национальной исторической литературы были эталоном канонического текста, и по просьбе общин диаспоры храмовые писцы (см. Софрим) делали для них копии с этих книг. Несмотря на развитие новых форм богопочитания, в народном сознании Храм продолжал оставаться местопребыванием Шхины и единственным местом жертвоприношения Богу. Путем храмового жертвоприношения и сопровождающего его очищения искуплялись прегрешения как частных лиц, так и всего народа, что способствовало духовному очищению и моральному совершенствованию Израиля. Храмовый культ рассматривался как источник благословения не только для евреев, но и для всех народов мира.

Храм Бога Израиля в Египте

По всей видимости, вскоре после разрушения вавилонянами Иерусалимского храма еврейские колонисты в Элефантине соорудили там храм Яхве; во всяком случае, когда персидский царь Камбиз завоевал Египет (525 г. до н. э.), храм в Элефантине уже существовал. Здание было разрушено в 410 г. до н. э. Значительно позднее, в середине 2 в. до н. э., в правление Птолемея IV Филометра, сын первосвященника Онии III, Ония IV, основал храм в Леонтополисе (в Нижнем Египте). Этот храм несколько раз упоминается у Иосифа Флавия, и из этих упоминаний можно заключить, что евреи Египта, приносившие там жертвы, не рассматривали этот храм как равный по святости Иерусалимскому храму. В талмудической литературе отношение к этому храму в Леонтополисе амбивалентно: некоторые законоучители считали, что жертвоприношения там были идолопоклонством, в то время как другие полагали, что, хотя эти жертвоприношения неправомочны, тем не менее они приносились Богу Израиля. Храм в Леонтополисе был разрушен по приказу Веспасиана вскоре после разрушения Второго Иерусалимского храма.

О самаритянском храме на горе Гризим см. Самаритяне. См. также Кохен, Леви, Первосвященник, Жертвенник, Жертвоприношение, Паломнические праздники, Иерусалим, Пророки, Синагога, Религия еврейская, Земля Израиля. Исторический очерк.