Хаггада пасхальная

ХАГГАДА́ ПАСХА́ЛЬНАЯ (הַגָּדָה שֶׁל פֶּסַח, Хаггада шел Песах), сборник молитв, бенедикций, толкований Библии и литургических произведений, прямо или косвенно связанных с темой Исхода из Египта и ритуалом праздника Песах. Чтение Хаггады в ночь праздника Песах 15 нисана (см. Календарь) — часть пасхального седера.

Содержание:

История создания Пасхальной хаггады

Пасхальная хаггада основана на галахической традиции регламентации пасхальной ночи (Псах. 10) и отражает влияние распространенной в древности культуры праздничных торжественных застолий. Одна из важных заповедей (см. Мицвот, Галаха) — помнить об Исходе из Египта (Втор. 16:3) повсеместно и постоянно, однако в ночь седера существует особая обязанность рассказывать об Исходе из Египта.

В Библии есть несколько рассказов об Исходе из Египта; по мнению исследователей, некоторые из них когда-то играли роль Пасхальной хаггады, и их читали и толковали в пасхальную ночь. В период таннаев в качестве подобного рассказа был избран отрывок из книги Второзаконие (26:5–9), который вместе со связанным с ним мидрашем лег в основу ныне существующей Пасхальной хаггады. Мишна указывает на то, что у Пасхальной хаггады должна быть определенная риторическая структура: она должна начинаться с хулы (гнай) и заканчиваться хвалой (шевах). По-видимому, таннаи считали, что в стихе в Чис. 26:5–9 хула — это строки о порабощении Иакова, а под хвалой подразумевали слова о жизни потомков Иакова на своей земле. Первые амораи Вавилонии — Рав и Шмуэль — по-разному трактовали в своих комментариях значение понятий «хула» и «хвала». Их мнения излагаются в принятой ныне версии Пасхальной хаггады. Эта часть, по мнению исследователей, — наиболее древний литературный пласт Пасхальной хаггады.

По требованию Гамлиэля Пасхальная хаггада должна включать толкование символического смысла особых блюд (см. Пища), которые следует съедать во время пасхального седера: песах (до разрушения Храма — пасхальный агнец, после — символизирующие его блюда), мацца, марор (см. Седер Песах). Согласно мнению Гамлиэля, тот, кто не упомянул об этих трех блюдах и не разъяснил их символический смысл, не исполнил своего долга (Псах. 10:5). Некоторые исследователи считают, что постановление Гамлиэля носит полемический характер, направленный против христиан, которые придавали иное значение яствам пасхального седера (Иисус во время Тайной вечери толкует смысл маццы и вина, см. Матф. 26:26–28). Прибавление к Пасхальной хаггаде этой части связано с тем, что после разрушения Храма и отмены жертвоприношений единственным ритуалом, подобным храмовому служению, был седер. В ночь Песаха пасхальный агнец (или козленок) съедался, как и в храмовую эпоху, на семейной праздничной трапезе. Со временем среди галахических авторитетов возобладало мнение, что не следует после разрушения Храма приносить пасхальную жертву и даже есть пасхального агнца в трапезу седера и следует ограничиться только условными действиями, напоминающими о пасхальной жертве, однако часть толкований Гамлиэля все же осталась в Пасхальной хаггаде. В восточных общинах, однако, сохранился обычай есть в ночь Песаха мясо ягненка (или козленка).

Первая часть Пасхальной хаггады, видимо, предшествовала трапезе, вторая произносилась либо во время трапезы, либо после нее. Исследователи проводят параллель между требованием Гамлиэля толковать символическое значение пасхальных яств и принятым у древних греков и римлян собранием («симпозиум»), когда после завершения трапезы гости произносили речи над стаканом вина, нередко содержавшие толкование смысла блюд. В поздних редакциях Пасхальной хаггады две части слились, и сейчас вся Пасхальная хаггада, за исключением ее менее формальных частей (см., например, Халлел), читается перед трапезой.

Содержание и структура Пасхальной хаггады

Текст Хаггады представляет собой своеобразный сценарий ритуальных действий, включающих все мицвот праздника: съедение песаха (символической пасхальной жертвы), маццы, марора; выпивание четырех бокалов вина; рассказ об Исходе из Египта, то есть собственно Хаггада. Рассказ об Исходе — это мицва ми-де-орайта, однако помимо этого мудрецы Устного Закона установили дополнительную обязанность пасхальной ночи — мицва ми-де-раббанан (см. Галаха. Источники. Устный Закон); пение халлел (см. выше). Халлел был частью седера уже в период Второго храма, упоминание об этом можно найти в описании Тайной вечери в евангелиях (Матф. 26:30, Марк 14:26). Уже в храмовый период была установлена обязанность произнесения специальной бенедикции перед халлел, и таннаи спорили о продолжительности пения халлел и о сопровождающих его бенедикциях во время седера (Псах. 10:6).

Заповеди пасхальной ночи, перечисленные в Пасхальной хаггаде, выполняются в определенном порядке, которому придается большое значение (см. Седер Песах). В некоторых рукописях и в большинстве печатных изданий текст Пасхальной хаггады разделен на главы согласно порядку ритуальных действий. Тексту предпослано рифмованное перечисление этих действий, и в ашкеназских общинах к нему относятся как к своеобразному пиюту, распевая его перед началом чтения.

По содержанию Пасхальная хаггада — это рассказ о египетском рабстве и освобождении из него. В храмовый период Пасхальная хаггада завершалась благодарением за дарование Земли Израиля, а в период после разрушения Храма — обещанием грядущего избавления. Пасхальная хаггада представляет собой произведение, сложившееся благодаря усилиям различных авторов, живших в различные эпохи и в разных местах. По содержанию в ней можно выделить следующие структурные единицы:

Киддуш (такой же, как и в остальные праздники).
Ха лахма ания (`вот хлеб бедности`), короткий параграф на восточном диалекте арамейского языка (см. Семитские языки) — приглашение любого неимущего или просто голодного к совместной трапезе. Отрывок заканчивается фразой: «В этом году мы здесь, а в следующем — в Стране Израиля, в этом году рабы, в грядущем — свободные люди». Исследователи полагают, что эта часть добавилась к Пасхальной хаггаде после разрушения Храма, по-видимому, в Вавилонии.
Ма ништанна (`чем отличается`) — этими словами начинаются четыре вопроса (отсюда другое название этого отрывка — арба кушиот, `четыре вопроса`). Источник этого текста — Мишна (Псах. 10), в которой сохранились только три вопроса, но уже в писаниях гаонов говорится о четырех. Вопросы касаются маццы, марора, цали (блюда, приготовленного из пасхального ягненка) и способа их употребления. Эти вопросы должны были сделать более доступным объяснение символического и галахического значения яств седера. По-видимому, они были добавлены к уже существовавшей версии Пасхальной хаггады с явно дидактической целью. Формулировка вопросов стандартная — они начинаются словами ма ништанна и завершаются собственно вопросом относительно того или иного застольного действия. Эти вопросы задают самые младшие из присутствующих, что делает их равноправными участниками праздничного действа. Часть Пасхальной хаггады — ма ништанна — воспринимается как своеобразный вопросник для подготовки ребенка к седеру.
Авадим хаину (`рабами мы были`) — этими словами начинается древний мидраш, толкующий стихи Библии, посвященные Исходу. Согласно мнению Шмуэля (Псах. 116а), это и есть начало рассказа Пасхальной хаггады.
Ма‘асе бе-рабби Эли‘эзер (`однажды рабби Эли‘эзер`). В этой части Хаггады содержатся истории о выдающихся таннаях, которые исполняли заповеди пасхальной ночи. Хаггада повествует о том, как несколько мудрецов проводили седер близ Бней-Брака и до утренней молитвы рассказывали об Исходе.
Барайта о четырех сыновьях — таннаическое поучение, относящееся к стихам Библии (Втор. 6:20, Исх. 12:26, 13:14, 18). Подобные поучения в других версиях сохранились в Иерусалимском Талмуде (Псах. 10:4) и в мидраше (Мех. дрИ. Бо 18). В этом отрывке приводится типология «сыновей», под которыми подразумеваются разные представители еврейского народа. Барайта выделяет следующие типы: хахам — `мудрый`, раша — `преступный`, там — `простой`, `наивный`, а также ми-ше-эйно йодеа лиш’ол — `тот, кто не умеет задавать вопросов`. Для каждого из них в Пасхальной хаггаде приводится соответствующий ответ.
Яхол ми-рош ходеш (`возможно ли с новолуния`) — таннаический мидраш к книге Исход (13:8). Подобный мидраш сохранился в Мехилте де-рабби Ишма‘эль (Писха 17). Эта часть Пасхальной хаггады обосновывает обязанность рассказывать об Исходе из Египта именно в канун праздника Песах.
Овдей авода зара хаю авотейну (`идолопоклонниками были наши праотцы`) — с этой фразы начинается Пасхальная хаггада согласно мнению Рава (см. выше).
Барух ха-Шомер хавтахато (`благословен исполняющий обещание...`) — эта часть содержит ряд неоднородных по происхождению толкований, посвященных различным бедствиям еврейского народа и его праотцев.
Серия таннаических толкований об эпизоде разделения вод Чермного моря (см. Красное море, Исход).
Кама ма‘алот товот (`как много добра у Всевышнего для нас`) — две версии торжественного гимна, который воспевает Всевышнего. По мнению исследователей, гимн относится к храмовой эпохе и первоначально не был связан с ритуалом пасхальной ночи.
Мишнат раббан Гамлиэль (`учение раббана Гамлиэля`) — краткий галахический отрывок, регламентирующий порядок съедения песаха (см. выше), маццы и марора (см. Седер Песах, Хамец). Форма вопросов и ответов была придана этому фрагменту после завершения Талмуда.
Бе-хол дор ва-дор (`в каждом поколении`) — компиляция отрывков из Мишны, барайт, Вавилонского Талмуда (Псах. 116б), посвященная урокам Исхода.
Две первые главы из халлел, которые, согласно мнению Бет-Хиллел (Псах. 116б; см. Бет-Хиллел и Бет-Шаммай), следует произносить в этой части Хаггады.
Благословение за освобождение, причем не только от египетского рабства, но и за грядущее мессианское освобождение (см. Мессия). Согласно существующему в наши дни порядку пасхального седера, на этом этапе переходят к пасхальной трапезе, а вслед за биркат ха-мазон (см. Бенедикции) переходят ко второй части Хаггады.
Шефох хаматха (`излей Свой гнев`) — компиляция из стихов Библии, которая выражает обращенную к Всевышнему просьбу отомстить гонителям евреев. Обычай произносить этот отрывок, которого нет в древних рукописях Пасхальной хаггады, известен со средних веков. Принято произносить его при открытых дверях. Есть различные объяснения этого обычая: открывают дверь, чтобы проверить, нет ли за ней доносчиков или клеветников, против которых направлены эти слова (кровавые наветы возводились обычно в Песах); возможно, дверь открывают для Мессии и просят его наказать обидчиков еврейского народа, и т. п.
Окончание халлел (см. выше).
Халлелуйя (`восхваления`) — псалмы, отобранные согласно мнению рабби Иехуды (Псах. 118а).
Халлел ха-гадол — 136-й псалом.
Нишмат кол хай (`душа всякого живого`) — псалмы, отобранные согласно мнению рабби Иоханана (название части — по первому стиху — Пс. 118).

Такая структура Пасхальной хаггады с небольшими вариациями в наши дни принята в большинстве общин. В ее основе лежит последняя редакция, сделанная в талмудических академиях гаонов Вавилонии в 7–8 вв. Эта редакция вытеснила из еврейской литургии более древнюю версию Хаггады, созданную мудрецами Эрец-Исраэль и после этого окончательно забытую. Древняя версия была гораздо короче; еще в 9 в. она была распространена в общинах выходцев из Эрец-Исраэль на Ближнем Востоке и, возможно, в Северной Африке. Натронай Гаон в (9 в.) в одном из своих посланий убеждает не пользоваться этой Хаггадой.

В средние века в разных общинах бытовала тенденция добавлять к Хаггаде отрывки из мидрашей и различных литургические произведения. Так, в сефардских общинах в первой части седера произносят пиют, воспевающий пасхальное жертвоприношение. Кроме сефардского и ашкеназского вариантов Хаггады пасхальной возникли также южнофранцузский (Авиньон, Карпантра), йеменский, итальянский (Рим) и балканский варианты. Различные поэтические произведения, созданные еврейскими средневековыми поэтами, не вошли в обязательный пасхальный рассказ, но со временем их начали помещать в Хаггаде, и они стали неотъемлемым элементом пасхальной ночи (пиют Янная «Аз ров ниссим» — `И вот множеством чудес`; пиют Э. Калира «Омец гвуротеха» — `Сила Твоей доблести`; пиют неизвестного автора «Ки ло наэ» — `Ему достойно`; пиют Иосефа Тув Элема /12 в./ «Хасал сиддур Песах» — `Завершился пасхальный черед`). Впоследствии в Пасхальную хаггаду вошли народные песни, сочиненные, как правило, для того, чтобы позабавить и занять детей.

«Эхад ми йодеа» (`Кто знает, что такое один`) — речитатив, известный с 16 в. Он состоит из 13 строф, каждая из которых открывается вопросом «кто знает?», и всякий раз этот вопрос относится к другому числительному. На каждый вопрос дается ответ, включающий повторение предыдущих ответов.

«Хад гадья» (`Один козленок`) — песня, известная также с 16 в. Ее содержание таково: отец купил на рынке козленка за два зуза, козленка съела кошка, кошку укусила собака, собаку побили дубинкой, дубинку сжег огонь, огонь был потушен водой, вода была выпита быком, бык был зарезан шохетом, шохет был наказан ангелом смерти, Бог наказал ангела смерти. Каждое действие завершается рефреном хад гадья. Большинство исследователей считает, что песня возникла под влиянием европейского фольклора. Влияние этих произведений на формирование еврейской культуры было чрезвычайно велико, их образы широко использовались в литературе и в пластических искусствах.

Комментирование Пасхальной хаггады

Со временем лексика Хаггады стала для широких слоев населения малопонятной. Кроме того обычаи праздничного застолья (см. выше), принятые в Средиземноморье в позднеэллинистическую и ранневизантийскую эпоху, были непонятны людям позднего средневековья. Так возникла необходимость их объяснения и новой интерпретации. Первые комментарии к Пасхальной хаггаде были созданы в школе Раши и содержались в Махзоре Витри (см. Махзор) и первых тосафистов (см. Тосафот), наиболее известный из них приписывается рабби Шмуэлю бен Меиру. В комментарии Цидкияху бен Аврахама в его книге «Шибболей ха-лекет» («Собранные колосья», 13 в.) дан анализ галахических аспектов Пасхальной хаггады. В 14 в. появились комментарии Ахарона ха-Кохена из г. Люнель в книге «Орхот хаим» («Образ жизни») и Давида Абудархама. В 15 в. Шим‘он бен Цемах Дуран (см. Дуран, семья) написал книгу «Афикоман» — это был первый комментарий к Пасхальной хаггаде, который вышел отдельной книгой.

Комментаторы последующих поколений привлекали материалы из других традиционных источников и уделяли внимание философским и теологическим проблемам Пасхальной хаггады. Так, Ицхак Абраванель начинает свой комментарий с того, что задает сто вопросов по содержанию Хаггады и последовательно и пространно отвечает на них, выражая свои взгляды на различные проблемы, часто не относящиеся к тексту. С развитием и распространением каббалы появились комментарии к Пасхальной хаггаде, интерпретирующие ее содержание мистическим образом, например, произведения раввинов Моше Алшеха и И. Хурвица. Комментарии к Хаггаде писали Я‘аков Эмден, Хаим Иосеф Давид Азулай, Элияху бен Шломо Залман, Я‘аков из Дубно, Моше Софер и другие.

Первые критические комментарии, анализирующие природу различных элементов текста, занимающиеся его верификацией и объяснением с литературоведческой и исторической точек зрения, появились в 19 в.; научные издания текста выходят и в наши дни (Х. Эдельман, издание 1845 г.; А. Ландсхут, издание 1865 г.; М. Фридман /1831–1910/, издание 1885 г.; С. Рот, издание 1939 г.; Д. Гольдшмит, издание 1947 г.; М. Кашер, издание 1955 г.; З. Сафрай, издание 1997 г.).

В еврейской литературе и публицистике широко использовались образы Хаггады; так, В. Жаботинский в своих статьях писал о типах «сыновей» (см. выше), сопоставляя их с современным ему состоянием еврейского народа.

Рукописи, издания, новые редакции Пасхальной хаггады

В Каирской генизе были найдены фрагменты древних вариантов Хаггады, по-видимому относящиеся к 9–11 вв. Среди них оказался уникальный фрагмент Хаггады 9–10 вв., принятой в Эрец-Исраэль (см. выше); этот отрывок хранится ныне в Дропси колледж в Филадельфии, впервые его описал Д. Гольдшмидт. В писаниях ришоним нередко содержалось несколько версий Пасхальной хаггады, по какой-либо причине скопированных автором или переписчиком. Наиболее древняя версия содержится в молитвеннике Са‘адии Гаона (10 в.), Мишне Тора Маймонида и Махзор Витри. Большая часть дошедших до нашего времени средневековых рукописей Пасхальной хаггады относится к 13–15 вв.

Пасхальная хаггада — одна из самых популярных еврейских книг. До нашего времени дошли сотни манускриптов Хаггады; известно более двух тысяч печатных изданий. Пасхальная хаггада неоднократно переводились на разные языки, в том числе и на русский. Впервые «Пасхальное сказание с русским переводом с приложением пасхальной песенки в русских стихах И. И. Пирожникова» вышел в Вильне в 1914 г., в том же году подобное издание вышло в Одессе. После этого Пасхальная хаггада на русском языке издавалась неоднократно, как правило, в США или в Израиле.

В 1981 г. в Советском Союзе группа еврейских активистов под руководством П. Полонского (родился в 1958 г.) выпустила в самиздате новый перевод Пасхальной хаггады с комментариями и критическими статьями, в 1989 г. книга была издана в Израиле.

Неоднократно в рамках различных религиозных и общинных движений создавались новые варианты Пасхальной хаггады. Монах Мелито из секты куартодециман (2 в.), праздновавшей праздник Песах 14 нисана, создал свою Хаггаду на основе еврейской. Караимы также создали из стихов Библии и некоторых бенедикций свою Пасхальную хаггаду. В рамках реформизма в иудаизме появились многочисленные редакции Пасхальной хаггады (в 1893 г. — в Берлине, в 1913 г. — во Франкфурте-на-Майне, в 1927 г. — в Оффенбахе). В 1953 г. Пасхальную хаггаду выпустило Объединение раввинов Америки (см. также Реконструктивизм). Подобная тенденция существует и в Израиле: в некоторых киббуцах создавались варианты нетрадиционной Пасхальной хаггады.

Иллюстрирование Пасхальной хаггады

Иллюстрирование канонических произведений, как правило, вызывало недовольство галахических авторитетов, однако иллюстрации в Пасхальной хаггаде не считались нарушением запрета, поскольку она воспринималась как народная книга, адресованная всем евреям, в том числе женщинам и детям. Рисунки играли определенную роль в церемонии седера — их показывали детям и с их помощью вели рассказ и объясняли заповеди праздника. Темы иллюстраций — ритуальные предметы или изображение событий Исхода, Мессия верхом на осле, пророк Илия, который трубит в шофар, Храм и служба в нем, пейзажи Эрец-Исраэль. Наиболее древние иллюстрированные рукописи, дошедшие до наших дней, относятся к 12 в. С палеографической точки зрения (см. Палеография) различают четыре типа рукописей Пасхальной хаггады: испанские (сефардские), итальянские, ашкеназские и восточные. Иллюстрации обычно выполнены в стиле искусства того района, где они создавались. В сефардской Пасхальной хаггаде иллюстрации посвящены темам Библии. Ашкеназская Пасхальная хаггада содержит иллюстрации возле текстовых фрагментов, на полях или вперемежку с текстом, обычно они связаны с содержанием; почти нет тем из Библии. Наиболее примечательны с художественной точки зрения Сараевская Пасхальная хаггада (14 в.), Пасхальная хаггада (14 в.) из собрания Д. Кацмана, обе — сефардского типа; так называемая Пасхальная хаггада птицеголовых (14 в.), названная так потому, что ее украшают изображения человеческих фигур с птичьими головами (по-видимому, из-за запрета изображать человека), Дармштадтская Пасхальная хаггада (15 в.), обе — ашкеназского типа.

Первые печатные издания иллюстрированной Пасхальной хаггады относятся к 15 в., они были выпущены в Италии (Венеция, Рим); начиная с 16 в. выходило множество таких иллюстрированных изданий. Вероятно, источником для них послужили издания в Праге (1526) с иллюстрациями ашкеназского типа, в Венеции (1609) с иллюстрациями итальянского типа, в Амстердаме (1695) с литогравюрами в голландском стиле. Факсимильное издание ашкеназской Пасхальной хаггады (1729) было выпущено в 1985 г. в Тель-Авиве. В новое время Пасхальную хаггаду иллюстрировали многие художники, в том числе Иосеф Будко (Вена—Берлин, 1921), Я‘аков Штейнхардт (Берлин, 1923), Я‘аков Векслер (Тель-Авив, 1953), А. Шик (Иерусалим, 1967). Рисунки на темы хад гадья создали Эль Лисицкий (Киев, 1919), Танхум Каплан (Тель-Авив, 1957) и другие.