проповедь

ПРО́ПОВЕДЬ (דְרָשָׁה, драша; דְרוּשׁ, друш; ср. Мидраш), нравоучительное устное произведение ораторского типа, основанное на разработке и комментировании одного или нескольких мотивов Библии. В узком смысле драша, друш — комментарий к определенному стиху Библии.

Проповедь возникла в период Второго храма из обычая публично читать Тору на иврите и объяснять смысл прочитанного на разговорном языке народа (арамейском). Первое свидетельство об этом обычае восходит ко временам Эзры (см. Нех. 8:1–8).

После разрушения Второго храма роль проповеди стала возрастать. Законоучитель начинал проповедь стихом из Библии, а его помощник и переводчик на арамейский язык — амора (см. Амораи о первоначальном значении слова) произносил этот стих громким голосом и подробно разбирал его. В эпоху Мишны и Гемары проповедь, как правило, касалась вопросов Галахи или Аггады. Таргум (перевод на арамейский язык) значительно отличался от оригинала. Он представлял собой скорее пересказ библейского текста, дополненный аггадическим материалом. С течением времени дополнения к тексту Таргума были запрещены, а дидактические и воспитательные функции Таргума перешли к проповеди. Возможно, предшественниками проповеди могут считаться и библейские стихи из недельных разделов (см. Парашат ха-шавуа), включавшиеся в молитвы в период, когда чтение Библии на иврите было запрещено византийскими властями.

Проповедь служила не только главным средством ознакомления широких народных масс (в том числе сельских жителей, женщин и детей) с основами Письменного Закона, но и средством духовного руководства народом. С помощью проповеди законоучители укрепляли веру народных масс и опровергали еретические воззрения (см. Ересь).

Смело применяя в своих проповедях библейские материалы в оценке актуальных проблем, законоучители сумели сохранить Библию живой и исполненной смысла для своих современников. В проповеди толкование библейского текста дополнялось и оживлялось разнообразными притчами, фольклорным материалом, аллегориями; для привлечения внимания слушателей использовались различные риторические средства. «Развлекательная» ценность проповеди была часто не менее важна, чем ее дидактические и воспитательные аспекты. Не удивительно, что проповеди известных проповедников привлекали большие массы людей, подчас приходивших из дальних мест.

Проповедь читалась по возможности каждую субботу, в праздничные дни и в дни поста, в том числе Ава девятого. Проповедь строилась, как правило, на разделе Торы, который следует читать в этот день (обычная суббота или праздничный день). Проповедник должен был тщательно готовиться к проповеди, особенно ввиду того, что в некоторых общинах было принято задавать проповедникам вопросы, на которые они должны были сразу же отвечать. Ранние мидраши (см. Мидраш), несомненно, заимствовали свой материал из тех десятков тысяч проповедей, которые читались в синагогах Эрец-Исраэль в 4–5 вв., хотя структура мидраша отличается от структуры проповеди и сохраняет лишь общие контуры проповедей или их частей. С другой стороны, мидраши объединяли в единое целое элементы нескольких проповедей.

Проповедь часто начиналась с галахического вопроса, заданного одним из слушателей. Проповедник должен был не столько дать ответ на этот вопрос (большинство вопросов относилось к известным халахот), сколько найти способ связать и вопрос, и ответ с темой проповеди — аггадической интерпретацией отрывка из Библии, читавшегося в этот день. Возможно, однако, что вопрос бывал известен проповеднику заранее или был подсказан им самим.

Одна из риторических форм, часто встречающихся в старых мидрашах, птихта (`введение`), несомненно, порождена живой проповедью. Она начинается цитатой из Библии, но не из отрывка, читаемого в день проповеди, а чаще всего из Писаний. С помощью целого ряда аггадических толкований и рассказов цитата постепенно связывалась с первым стихом отрывка, читаемого в этот день. Часто проповедник намеренно избирал стих, казавшийся совершенно не связанным с недельным отрывком Библии, чтобы возбудить интерес аудитории. Иногда связь между отрывками устанавливалась с помощью игры слов или других риторических приемов. Некоторые проповеди открывались особой бенедикцией, благословляющей Бога, даровавшего Тору Израилю; затем развивалась тема проповеди.

В заключительной части собранных в мидрашах проповедей звучит главным образом мессианская тема: страдания и бедствия «сего мира» противопоставляются радостям «мира грядущего». Некоторые проповеди завершаются молитвой, которая выражает благодарность за дарование Торы либо просьбу о скорейшем приходе Мессии.

Одна из немногих проповедей, структура которой сохранилась почти целиком в Гемаре (Шаб. 30 а-б), — проповедь аморы Танхумы бар Аббы (2-я половина 4 в.). Она начинается с постановки галахического вопроса: можно ли погасить огонь в субботу ради опасно больного человека? Затем с помощью библейских цитат обсуждается взаимосвязь жизни и смерти. В качестве иллюстрации приводятся рассказы о Давиде и Соломоне, а также утверждается, что даже один день жизни праведника — высшая ценность в глазах Бога. Завершается проповедь ответом на поставленный вопрос, гласящим, что, поскольку душа человека — «светильник Господень» (Пр. 20:27), то пусть лучше погаснет светильник, зажженный человеком, чем светильник, сотворенный Богом. Традиция приписывает тому же автору и создание мидраша Танхума (о проповеди в мидрашах см. выше).

В период средневековья синагогальная проповедь откликалась на все актуальные проблемы и оказывала влияние на жизнь общины, поддерживая традиции и этику Торы. Проповедь служила орудием социальной критики и реформ, утешала и ободряла во времена гонений и других бедствий. Проповедь, как правило построенная на библейских стихах или высказываниях раввинских авторитетов, использующая традиционный комментарий, стремилась, тем не менее, к толкованию темы в соответствии с требованиями и представлениями своего времени.

Хроника Ахима‘аца бен Палтиэля сообщает о некоем ученом проповеднике из Эрец-Исраэль, читавшем рифмованные проповеди на иврите. Маймонид постановил, что «в каждой еврейской общине должен быть уважаемый и мудрый старец, известный своим благочестием с юности и любимый народом, чтобы он призывал к публичному покаянию» (Майм. Яд., Тшува 4:2).

К 1-й половине 12 в. чтение проповеди стало неотъемлемой частью еврейской жизни в Германии. Описания мученической смерти евреев прирейнских городов в 1096 г. (см. Германия) содержат текст проповеди, обращенной к «первым, обреченным на заклание» и призывающей их принять мученический жребий. В конце 14 в. — начале 15 в. после массовой резни евреев во время «чёрной смерти» проповедь в Германии становится главным образом средством побуждения к соблюдению религиозных предписаний и обучения правильному их исполнению. Во 2-й половине 13 в. странствующий проповедник и галахист Моше бен Я‘аков из Куси (Франция) совершил путешествие по Испании, убеждая евреев тщательно соблюдать предписания, касающиеся тфиллин, мезузы и цицит, а также покинуть жен-неевреек и не оскорблять имя Божье нанесением обид иноверцам. Он был первым из известных средневековых проповедников, выступившим в роли морального наставника масс. Сохранившиеся проповеди Нахманида представляют собой глубокие, всеобъемлющие трактаты по этике, что свидетельствует о высоком интеллектуальном уровне его аудитории. В Испании к 14 в. была разработана методика проповеднического искусства; проповедь получила четкую структуру. К галахическому и философскому содержанию проповеди стали добавляться мистические элементы. Ряд известных проповедей создал Ниссим Геронди. В Провансе 14 в. рационалисты, последователи Маймонида, выступали с философско-аллегорическими проповедями.

Проповедь 15 в. отражает борьбу иудаизма с христианством и содержит указания на социальные кризисы, возникшие во время гонений. Примером такой проповеди может служить проповедь Ицхака Абохава II, обращенная к изгнанникам из Испании: «Как могу я перенести столь тяжкие страдания? Человек может существовать в этом мире по одной из двух причин: либо потому, что он пребывает на своей земле, либо потому, что Господь хранит его... Да сжалится Святой Благословенный над нами... Есть притча об отце и сыне, идущих вместе. Усталый и ослабевший сын спрашивает отца, далеко ли до города... и отец объясняет ему, как это можно узнать: когда ты увидишь кладбище, значит, до города недалеко... Когда мы видим приближение многочисленных бедствий, это значит, что близится приход Мессии» («Нехар Пишон», Стамбул, 1538 г.).

Дальнейшее развитие проповеди происходило в 16–17 вв. в среде изгнанников из Испании и Португалии, а также среди подвергшихся их влиянию евреев Италии. Все они в той или иной степени восприняли культуру Ренессанса. Для еврейской общины Венеции проповедь была произведением искусства и ценилась за совершенство своей формы.

Развитие гомилетики (искусства проповеди) в Польше и Литве было более бурным, чему способствовали внутриобщинные распри и сложные социальные проблемы, с которыми сталкивалось еврейство этих стран.

Некоторые проповедники принимали открытое и активное участие в общинных делах. Среди них выделялся рабби Эфраим Шломо бен Ахарон из Ленчицы (1550–1619), проповеди которого оказали влияние не только на современников, но и на последующие поколения. Эфраим из Ленчицы был нетерпим к эгоизму, алчной погоне за богатством; он обличал надменность, самодовольство и лицемерие богачей. В прошлом странствующий даршан (проповедник), он завоевал столь широкое признание, что был приглашен прочесть проповедь Ва‘аду четырех земель в Люблине. Позднее он занимал должность раввина Праги, став преемником Иехуды Ливы бен Бецалеля, который также был выдающимся проповедником.

Правила, установленные Литовским ва‘адом, свидетельствуют о том, что общинное руководство сознавало потенциальную опасность, которую может представлять для него неконтролируемое чтение проповедей. В 1628 г. Литовский ва‘ад установил контроль над всеми проповедями. Еще более жесткий контроль Ва‘ад попытался установить в 1667 г. в связи с волнениями, вызванными проповедями Саббатая Цви. Ва‘ад поручил надзор над проповедями в каждом городе местному раввину и семи старейшинам города, которые были наделены полномочием прекратить неугодную им проповедь. Моравский ва‘ад также счел необходимым предупредить руководителей местных общин не позволять странствующим проповедникам (маггидим, см. Маггид) читать проповеди без одобрения главы местного бет-дина.

Изменения, произошедшие в жизни еврейства в результате разделов Польши, возникновение хасидизма, Хаскалы и эмансипации повлияли и на характер и статус проповеди. Даже в 18 в. проповедь в средневековом стиле все еще сохраняла свое значение. Так, Элия бен Шломо ха-Кохен из Смирны (умер в 1729 г.) в своем гомилетическом труде (см. Гомилетическая литература) «Шевет мусар» («Бич поучающий», Стамбул, 1712 г.) резюмировал так называемый метод предостережения, который апеллирует к чувству страха перед адом и посмертным наказанием. И. Эйбеншюц снискал прижизненную (и посмертную) славу за свой гомилетический труд «Я‘арот дваш» («Медовые соты», 1779–82). Я‘аков Кранц, известный как Маггид из Дубно, производил глубокое впечатление на слушателей, искусно пользуясь притчами в своих проповедях. По мнению некоторых исследователей, странствующие маггиды в Польше 18 в. представляли собой своеобразную интеллигенцию, которая пребывала в оппозиции к раввинскому истеблишменту и косвенно содействовала возникновению хасидизма. Однако у хасидов традиционную проповедь постепенно заменил «пересказ Торы» хасидскими раввинами, которые пришли на смену странствующим проповедникам. В среде митнагдим проповедь продолжала играть определенную роль. Главной темой проповеди у митнагдим была борьба против хасидизма и Хаскалы, а также основание благотворительных учреждений в местечках Литвы и Белоруссии.

В новое время характер проповеди подвергся значительным изменениям под влиянием Хаскалы и эмансипации. В 19 в. в Германии традиционная драша сменилась новым видом проповеди, которая читалась на разговорном немецком языке, была постоянной составной частью богослужения и стремилась выражать ценности иудаизма в современных понятиях. Проповеди стали читать раввины; со временем чтение проповеди превратилось в одну из их важнейших обязанностей. Первоначально еврейские проповедники в Германии сознательно составляли свои проповеди по правилам христианской гомилетики и пользовались христианскими руководствами по искусству проповеди. Реакция против этого в 19 в. свелась главным образом к большему использованию в проповеди материалов раввинистической литературы, особенно мидрашей, о чем говорят проповеди А. Еллинека в Вене, которые привлекали многочисленных слушателей из интеллигенции, искавших доказательств непреходящей ценности иудаизма.

В Восточной Европе в течение долгого времени по-прежнему господствовала старая форма проповеди, читаемой маггидом на идиш. Однако перемены в жизни восточноевропейского еврейства побудили маггидов к поискам новых гомилетических приемов. Проповеди стали учитывать потребности и интересы отдельной личности, а не только общины. Хаскала неоднократно подвергалась нападкам в проповедях маггидов. С возникновением сионизма многие его противники стали использовать проповеди в борьбе с ним; в то же время симпатизировавшие сионизму проповедники страстно защищали законный характер еврейских национальных устремлений. Возник новый тип национально ориентированного проповедника, которого называли маттиф (ср. Миха 2:11), в отличие от маггида старого типа. Под влиянием движения Мусар драша стала уделять большее внимание вопросам морали. Пламенные речи Кельмского маггида были направлены против различных нарушений этических норм, в том числе против нечестности в торговле. Многие маггиды переселились в США, Англию и Южную Африку, где читали проповеди, направленные против широко распространившейся там практики осквернения субботы и нарушения кашрута. Маггиды все еще существуют в Государстве Израиль, однако искусство проповеди на иврите не имело здесь значительного развития; раввин-проповедник как постоянный участник синагогальной службы здесь почти неизвестен.

Отличие еврейской проповеди от христианской заключается прежде всего в понимании проповедником выбранного текста: еврейскому проповеднику было легче дать верную лингвистическую интерпретацию текста, так как язык не был для него препятствием. Кроме того, в христианских проповедях, как правило, отсутствовал экзегетический (см. Экзегеза) момент. Средневековая еврейская проповедь, подобно Мидрашу, изобилует стихами и притчами, а также цитатами из Библии. Даже философы, каббалисты, приверженцы саббатианства (см. Саббатай Цви) и хасиды старались облечь свои самые революционные идеи в традиционную терминологию и читали свои проповеди на языке, понятном и близком слушателям. Так гомилетика помогала прокладывать путь новым идеям в иудаизме. Она была мощным средством популяризации литературы на иврите; появление новой идеи в проповеди способствовало ее успешному усвоению.

Современная еврейская проповедь обычно основывается на тексте отрывка Библии, который читается в синагоге в день чтения проповеди (сидра или хафтара). Книги Библии, обычно не читаемые публично (например, книга Иов), редко служат источником текстов для проповеди, хотя они могут цитироваться в подтверждение мнения проповедника. Обычно проповедь читается к концу службы. В настоящее время проповедь часто служит средством передачи слушателям сведений о еврейской религии, истории, культуре и т. п. Материал проповеди часто иллюстрируется примерами из личного опыта проповедника, еврейской истории, Мидраша, хасидских рассказов (со сравнительно недавнего времени), а также из естественных наук и психологии.

Иногда примеры черпаются из художественной литературы. Выбор текста для проповеди и характер его использования зависят от индивидуальных склонностей проповедника, однако существуют некоторые постоянные темы, приуроченные к определенным праздникам и торжественным событиям. Тема проповеди в праздник Песах — свобода, Шаву‘от — еврейское образование (в ортодоксальных синагогах — неизменность Торы), Суккот — вера в Бога и благодарность Ему, Ханукка — духовный свет, Пурим — еврейский народ, Рош ха-Шана — необходимость обновления, Иом-Киппур — грех и искупление. Кроме еженедельных субботних проповедей раввин читает проповедь по особо торжественным случаям в жизни своей общины (свадьба, похороны, бар-мицва и т. д.).

Современная еврейская проповедь часто обращается к актуальным проблемам, волнующим еврейскую общину, а также к темам, имеющим универсальное значение. Так, темами проповеди становились противоречие между религией и наукой, роль Государства Израиль в жизни еврейства, смешанный брак, еврейское образование, война и мир, социальная несправедливость, расовая дискриминация, правильное использование богатства, отношение иудаизма к другим религиям и т. п. В США подобные проповеди обычны в консервативных и реформистских синагогах (см. Консервативный иудаизм, Реформизм в иудаизме).

См. также Гомилетическая литература.