Экономика. Хозяйственная жизнь еврейского народа в средние века

ЭКОНОМИКА. ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ ЕВРЕЙСКОГО НАРОДА В СРЕДНИЕ ВЕКА

Содержание:

Занятия евреев ремеслом, сельским хозяйством, торговлей в странах ислама

С возникновением ислама и его распространением еврейская хозяйственная жизнь претерпела резкие изменения. Как и в странах христианской Европы, новые веяния в политической и социально-экономической жизни впервые превратили евреев из народа преимущественно сельскохозяйственного в народ торговцев, денежных дельцов и ремесленников. Этот крутой поворот создал новые экономические структуры, сохранившиеся на многие века и лишь незначительно изменившиеся в эпоху эмансипации.

Главной причиной этих коренных перемен было отношение господствующих народов к евреям как к незаменимому источнику дохода для казны. В Римской империи эпохи упадка и в еще большей степени в сасанидской Персии евреев нередко рассматривали как важный объект фискальной эксплуатации. Это чаще всего было результатом административного произвола в рамках налоговой системы обеих империй. Евреи и язычники в христианской Западной Римской империи и Византии, евреи и христиане в зороастрийском Иране были беззащитными жертвами произвола чиновников. После падения Иерусалима евреи должны были платить особый налог (fiscus judaicus) по образцу прежнего храмового налога, но они не были выделены в специальную группу налогоплательщиков. Впоследствии за евреями закрепился статус зимми; этот статус, предполагавший терпимость по отношению к ним, в то же время обязывал их платить всякого рода налоги, находиться на нижней ступени социальной иерархии и не осуществлять никакой власти над правоверными мусульманами. Сам Мухаммад не оставил точных указаний по этому вопросу, однако некоторые религиозные авторитеты, такие как Аш-Ша‘афи, основатель одной из школ мусульманского права, считали, что исламское государство должно облагать своих еврейских и христианских подданных налогами в размере 2/3 их имущества.

Преобладающей практикой был сбор поземельного налога (харадж) с этих религиозных меньшинств в размере 25% урожая и определенного подушного налога (джизья) с каждого взрослого трудоспособного мужчины. По свидетельству Абу Юсуфа, казначея халифа Харуна ар-Рашида (786–809 гг.), христиане и евреи были разделены на три налоговых группы, представители каждой из которых платили по 1, 2 или 4 динара налога соответственно. Несмотря на существенные инфляционные перемены в последующие три столетия, Овадия ха-Гер отмечал увеличение налога лишь на полдинара. Он добавлял, что, если еврей-налогоплательщик умирал, он не мог быть похоронен до тех пор, пока его семья или община не выплатят недоимки. К этим основным налогам добавлялись местные и индивидуальные выплаты, а также принудительные «дары», займы и прочие поборы, которые крайне затрудняли жизнь еврейских масс. Однако в периоды быстрого экономического роста (например, в 9 в.) некоторые евреи из высших классов создавали значительные состояния.

Методы сбора налогов, как правило, делали фискальную эксплуатацию еще более тяжелой. Сохранившиеся описания процедуры уплаты свидетельствуют о стремлении унизить представителя еврейской или христианской общины, явившегося для вручения собранной в общине суммы налога. Иногда по старому вавилонскому обычаю на шее представителя ставилось клеймо об уплате. Евреи тяжело переживали эти унижения, однако они понимали, что специальное обложение было для них единственной возможностью пребывать в странах ислама вообще. Еврейская легенда свидетельствует, что, когда халиф Ал-Мутахид сообщил видному багдадскому банкиру-еврею Натире о намерении отменить все специальные поборы с евреев, Натира убедил правителя отказаться от этого шага, сказав: «Посредством налога евреи обеспечивают себе право на жизнь. Отменив его, ты дашь толпе право проливать еврейскую кровь».

Одним из последствий такого налогового гнета было постоянное сокращение еврейского сельского хозяйства. Хотя поземельный налог был распространен впоследствии и на мусульманское большинство, многие крестьяне несли также дополнительное бремя натурального подушного налога, причем сборщики налога устанавливали цены на продукцию по своему усмотрению. В годы правления Харуна ар-Рашида бегство крестьян Эрец-Исраэль от земли было настолько массовым, что правители были вынуждены призывать их вернуться, обещая налоговые льготы. Однако многие евреи нашли тем временем приют в городских общинах и не хотели возвращаться. Обострение политической обстановки в халифате (начиная с 10 в.) также повлияло на еврейское крестьянство: беззащитность перед грабителями вынуждала оставить землю (несмотря на то, что источники периода гаонов свидетельствуют о большой привязанности к земле предков) и искать убежища в городах, в более безопасных кварталах еврейских. Начиная с 12 в. тенденция к укреплению феодальных отношений на Ближнем Востоке также действовала против еврейского крестьянства (в более крупных масштабах это происходило и в христианской Европе).

В этот период перед евреями открылись новые перспективы в области торговли. Общий подъем экономики Ближнего Востока в первые столетия распространения ислама, формирование крупных городских метрополий, таких как Каир и Багдад, установление на какое-то время единства и стабильности валют — все это оживило торговлю среди представителей всех народов региона. Торговля считалась более престижным занятием, чем сельское хозяйство, и среди христиан, и среди мусульман, и среди евреев Ближнего Востока. Ал-Фараби провозгласил распространившееся впоследствии представление о том, что «деревня — слуга города». В торговле между провинциями халифата евреи жестоко конкурировали с греками, армянами, сирийцами и арабами. И все же еврейские торговцы добились определенных преимуществ в местной и в особенности в международной торговле.

Это объяснялось в первую очередь тем, что конкуренты евреев в международной торговле происходили из регионов с различными правовыми системами. Большинство христиан-торговцев руководствовались глубоко укоренившимися обычаями и традициями бывших провинций Византийской (Восточной Римской) империи. Мусульмане в отношении торговых и иных гражданских законов и обычаев принадлежали к четырем основным школам права и придерживались множества местных и региональных традиций. Хотя подход вавилонских и иерусалимских законоучителей нередко различался во многих существенных деталях, большинство евреев жило в странах халифата и в прилегавших странах и все больше склонялось к Вавилонскому Талмуду и к его официальным толкованиям в академиях Вавилонии. В то же время расселение еврейских общин по всей огромной империи и в соседних странах обеспечивало евреям-торговцам прием и помощь в любых местах. Они могли свободно открывать отделения и нанимать местных представителей для ведения дел. Документы Каирской генизы свидетельствуют о широком географическом распространении дел, которые вели некоторые фирмы Каира-Фостата. В 1115–17 гг. некто Абу Амрам дает доверенность агенту, обозначенному как «делатель свечей», на ведение его дел в Сицилии, Марокко и других местах, а также на надзор за его домами в Испании и Сицилии. Другой коммерсант — Халфон бен Натанэль, вернувшись в Аден в 1134 г. после длительного пребывания в Индии, вскоре уезжает в Каир. В следующем году он находится в Марокко и Испании, а затем возвращается домой.

Еще более активно евреи участвовали в развивавшейся торговле с Западной Европой. Хотя империя Каролингов и страны, возникшие после ее распада, весьма отставали в экономическом отношении, растущая земельная аристократия в этих странах стала крупным покупателем предметов роскоши с Востока. Евреи играли важную роль посредников в мире, разделенном между исламом и христианством. Немногие западные купцы отваживались ездить на Ближний Восток (за исключением редких паломников в Святую землю), и еще меньше арабов решалось приезжать во враждебные христианские страны на сколько-нибудь длительные сроки. Единство религии и правовых норм у евреев, живших в мусульманских и европейских странах, давало им преимущества. Евреи могли общаться и с христианами, и с мусульманами, тогда как лишь немногие христиане знали арабский язык, а арабов, знавших латынь или местные наречия Европы, было еще меньше. Некоторые евреи-полиглоты служили переводчиками. Известно, что некий еврей по имени Саллам достиг в 845 г. «стены Гога и Магога» в Китае; он говорил на 50 языках. Документы на разных языках найдены также в Каирской генизе. Когда Карл Великий решил послать посольство к Харуну ар-Рашиду, ему пришлось ввести в состав посольства еврея-переводчика Исаака. В дороге благородные послы скончались, и Исаак вернулся из Багдада один, везя дары владыки Востока императору Запада. Иврит служил средством общения между еврейскими купцами.

В своей рукописи «Киттаб ал-масалик» («Книга путей», 846 г., 2-е изд., 886 г.) Ибн Хурдадбих описывает странствия раданитов из Северной Франции и Южного Марокко в Индию и Китай: «Эти купцы говорят по-арабски, по-персидски, по-ромейски (греческий и латинский языки), на языках франков, испанцев и славян. Они путешествуют с Запада на Восток и с Востока на Запад, и по суше и морем. Они везут с Запада евнухов, рабынь, мальчиков, бархат, бобров, куниц и прочие меха, мечи. Они ведут корабли из Фиранджи (Франции) на Западном море и идут в Фараму (Пелузий, ныне Балуза на средиземноморском побережье Синайского полуострова)... На обратном пути из Китая они везут мускус, алоэ, камфару, гвоздику и другие продукты восточных стран... Некоторые идут в Константинополь, чтобы продать свои товары ромеям, другие идут во дворец короля франков... Эти пути могут быть также пройдены и по суше».

Это свидетельство способствовало формированию христианского религиозного мифа (воспринятого и некоторыми современными историками) о широко развитой в средние века еврейской работорговле. Средневековые и современные авторы, начиная со святого Агобарда, архиепископа Лиона, обвиняют евреев в том, что те были основными работорговцами и везли христианских рабов, в особенности из славянских земель, на Ближний Восток и в Испанию, где всегда не хватало рабочей силы. На самом деле и ислам, и христианство строго запрещали евреям владеть рабами — мусульманами или христианами соответственно. Талмуд требовал, чтобы раб, приобретенный евреем, был обрезан, соблюдал Ноевых сынов законы, участвовал в праздничных обрядах. Если в течение года раб отказывался от обращения в иудаизм, его следовало освободить или продать нееврею. Кроме того, еврею было строго запрещено вступать в половые отношения с рабынями. Талмудический закон жестко определял ответственность продавца за скрытые физические и умственные недостатки раба. Если же и были евреи, которые пренебрегали всеми этими ограничениями, то они составляли ничтожное меньшинство среди международных торговцев рабами и несомненно еще меньшую часть среди торговцев на местных рынках рабов в странах ислама. В многочисленных еврейских и мусульманских источниках того времени почти нет упоминаний о евреях-работорговцах Северной Африки (см. Рабство).

Евреи играли важную роль в обороте на денежном рынке. Некоторые из них стали известными чеканщиками монет. При халифе Абд Эл Малике (695–696 гг.) некий Сумейр способствовал проведению весьма важной денежной реформы. Еврейские чеканщики монеты были в ряде мусульманских и христианских государств, но не в Византии, где чеканка монеты была исключительно монополией правителей. Меняльное дело также было весьма распространенным и прибыльным занятием, в особенности после распада халифата, когда во всех крупных центрах торговли начали появляться монеты множества стран. Важное экономическое значение получило денежное депозитное дело. В отличие от древних храмов и средневековых церквей мечети и синагоги никогда не играли роль хранителей вкладов. Поскольку в мусульманских странах изгнания и погромы происходили редко, еврейские депозиторы считались надежными хранителями излишков денежных средств, которые — при правильном размещении — могли принести значительные выгоды и вкладчику, и хранителю, тем более что в исламе соблюдается запрет на ростовщичество. Полезность и распространенность новых экономических методов были настолько велики, что законоучители смягчили прежние ограничения и сократили пределы ответственности хранителей вкладов, чтобы облегчить им ведение дел.

Одновременно все больше давала о себе знать необходимость перевода значительных денежных сумм из одной провинции огромной империи в другую, а также и за пределы империи; при этом провоз большого количества наличных денег морем или по суше становился все более опасным из-за грабителей на сухопутных дорогах и пиратов на Средиземном море и в Индийском океане (побережья Северной Африки и Аравийского полуострова были в особенности удобными для укрытия корсаров).

Талмуд отвергал способы перевода денег посредством расписки, и даже в средние века некоторые законоучители по-прежнему противились документу — роду аккредитива, который носил арабское название суфтайя; однако экономическая реальность вынудила гаонов признать применение этого вида перевода денег как законного средства торговли, «чтобы не отменялись торговые сделки». Шмуэль бен Хофни (умер в 1013 г.), глава иешивы в Суре, даже написал юридический трактат по этому вопросу под названием «Сефер ха-харшайот» («Книга разрешений»). Ниссим бен Я‘аков, законоучитель из Кайруана, безоговорочно признавал использование суфтайя для перевода даров в поддержку академий Вавилонии. Евреи участвовали в постоянно развивавшейся системе денежной ссуды. Хотя все три религии пытались осуждать ростовщичество (мусульманская рибба определялась еще более широко и жестко, чем христианская узура и еврейский риббит; все три термина обозначают проценты, прибыль от ссуд), экономическая необходимость преодолевала все ограничения. Поскольку теперь ссуды большей частью выдавались не нищему крестьянству, а дельцам и правителям (на нужды торговых сделок и расходы власти), запрет давать деньги в рост утратил моральную силу. Евреи были в относительно благоприятном положении, поскольку они были весьма малой группой в общем населении, и, даже соблюдая запрет на извлечение прибыли от ссуд единоверцам, они могли получать немалые прибыли, ссужая деньги людям иных верований. Законоучители всех религий испробовали различные пути обойти запрет на ссудное дело, однако на Востоке система уклонения от запрета не была так развита, как в средневековой Европе. Одним из простейших способов обхода законов было приобретение залоговой собственности. В распространенном договоре типа комменда (латинское `передача`) кредитор выступал как партнер в деле, что давало ему право при продаже собственности на предварительно оговоренную сумму дохода, не зависящую от того, принесла ли собственность доход или убыток. Слова покаяния за обход закона о запрете ростовщичества до сего дня произносятся некоторыми религиозными евреями при заключении ссудных сделок (см. Ссуда денежная).

В спокойные времена прибыли от денежных операций были огромны. В районах крупных городов (Багдад, Каир, Александрия, Кайруан, Фес, Кордова) в этот период сложились кланы евреев, нажившие состояние денежными сделками. Они не ограничивали своих операций ссудным делом, но завоевывали позиции и в пограничных областях — торговле ювелирными изделиями и ценными металлами, вкладывали средства в недвижимость и т. п. В их распоряжении нередко находились крупные суммы, вложенные видными чиновниками, которые таким способом скрывали незаконные доходы, полученные от взяток. Ибн ал-Фурат, визирь Багдада (начало 10 в.) признавался в том, что он хранит крупные средства у двух зажиточных евреев — Ахарона бен Амрама и Иосефа бен Пинхаса. В обмен евреи должны были оказывать визирю услуги, выходившие далеко за пределы обычного делового риска. Али Ибн Иса заставил еврея — хранителя денег — ежемесячно платить ему в золоте сумму, достаточную для выплаты жалования пехоте халифа. За это банкир получил откуп на сбор налогов в провинции Ал Ахваз. Другой еврейский откупщик налогов Ибн Аллан ал-Яхуди из Басры, дававший ссуды султану и видному персидскому государственному деятелю Низзам Ал Мульку, был убит в 1079 г. Иногда вся еврейская община несла ответственность за отказ «банкира» дать ссуду важному чиновнику. В одном случае толпа напала на еврейский квартал (996 г.).

Немногие сохранившиеся списки евреев показывают, что доля ремесленников в еврейском населении значительно превышала долю торговцев, даже включая мелких лавочников и торговцев вразнос. Три таких списка из Каирской генизы показывают, что евреи-ремесленники составляли от 38,4% до 52,1%, тогда как торговцы и ростовщики — от 17,3 до 37,5%. По свидетельству арабского автора Ал Джахиза, евреи составляли большинство среди красильщиков и дубильщиков кож в Египте, Сирии и Вавилонии, а также среди цирюльников, сапожников и мясников в Персии и Вавилонии. Другой арабский автор, Мукаддаси, отмечает, что «большая часть сортировщиков зерна, красильщиков, ростовщиков и дубильщиков — евреи, тогда как врачи и писцы — обыкновенно христиане». В документах Каирской генизы отмечено не менее 265 различных ремесел, что показывает как разнообразие еврейской производственной деятельности, так и высокую степень специализации занятий. Значительное число евреев работало в еврейских общинах в качестве раввинов, учителей, хаззанов, резников (см. Убой ритуальный), могильщиков, а также на административных должностях, образуя нечто вроде еврейской социальной службы.

Разнообразие профессиональных интересов объяснялось открытым характером мусульманского общества и относительно высокой степенью экономического равенства для представителей всех вероисповеданий. В мусульманском мире существовала относительная свобода передвижения, за исключением Египта, где режим традиционно контролировал въезд иностранцев в страну и выезд из страны местных жителей. Немалая свобода выбора существовала и в отраслях производства. Даже там, где существовало нечто вроде гильдий, они не претендовали на монополию и не проводили политики дискриминации по отношению к евреям-ремесленникам, как это было в Европе. Для автономных еврейских общинных органов существовала также возможность негласно осуществлять контроль над ценами, надзирать за системой мер и весов и контролировать рынки в еврейских кварталах.

С 11 в., с распадом халифата и началом внутренних междоусобиц, заканчивается расцвет торгово-промышленной цивилизации Востока. Крестовые походы, вторжения монголов нанесли тяжелый ущерб международной и местной торговле и ремеслу.

Еврейская хозяйственная жизнь в средневековой Европе

Центр еврейской жизни переместился в ареал христианского окружения лишь в 13 в. в связи с общим подъемом западного мира, Реконкистой в Испании и резким упадком в странах Востока.

Тенденция к отчуждению евреев от сельского хозяйства проявилась в Европе намного сильнее, чем в мусульманском мире. Биньямин из Туделы нашел в селении Крисса еврейскую общину из 200 семей, «которые пашут и возделывают собственную землю», но во многих регионах постоянная угроза погромов, изгнаний и насильственного обращения в христианство сделали землепользование непривлекательным для евреев. Часто случалось, что владелец земли был вынужден внезапно бежать или иным образом лишиться своей собственности, иногда землю конфисковывали. Так, через два года после изгнания евреев из Франции (1306) христианин-помещик смог приобрести 50 еврейских владений, расположенных на территории процветавшей длительное время общины Нарбонна, за ничтожную сумму в 3957 ливров. Еврейские изгнанники не получили ничего. Испанский придворный историк Андрес Бернальдез свидетельствует, что после провозглашения указа об изгнании евреев в марте 1492 г. каждый мог приобрести еврейский виноградник за одежду или кусок полотна. Город Шпейер, куда евреи были приглашены в 1084 г. епископом Рудигер-Гозманом, «чтобы повысить уважение к городу», в дальнейшем изгонял их почти без предупреждения. Евреи были изгнаны в 1405 г., вновь допущены в город в 1421 г., вновь изгнаны в 1430 г., им разрешено было вернуться в 1434 г., чтобы годом позже вновь быть изгнанными. В 1465 г. им опять было разрешено вернуться. Новое епископское законодательство о евреях в Шпейере было введено в 1468–72 гг.

Первый удар по евреям Византии был нанесен указом императора Ираклия (632 г.), который обязывал евреев перейти в христианство. Принудительное обращение евреев провозглашали в Испании периода вестготов, в Галлии Меровингов и в Италии лангобардов в 613–661 гг.; в Испании подобные законы сменялись крайними дискриминационными мерами по отношению к еще остававшимся евреям, а также тем евреям, которые вернулись в страну до исламского завоевания в 711–712 гг. Каковы бы ни были цели этих действий, они способствовали прекращению организованной еврейской жизни на земле в католических странах, за исключением небольших анклавов в Центральной и Южной Италии. Хотя не все евреи оставили эти страны, еврейское землевладение и земледелие в них практически перестало существовать, а у возвращавшихся евреев почти не было стимулов и возможностей вновь приобретать земельные участки. Этому способствовали также последующие изгнания евреев из Франции, Англии, Испании, Португалии, различных итальянских государств и других стран христианской Европы.

Столь же важным фактором отчуждения евреев от земли было распространение феодализма в Европе. Земля стала не только источником материального богатства, но и основой политического и военного могущества. Землевладелец имел власть над крестьянами, обрабатывавшими землю, в том числе колонами (полусвободными земледельцами последнего периода Западной Римской империи) и крестьянами-издольщиками, поставщиками рабочей силы хозяину. Хотя указом папы Григория I (590–604 гг.) церковь разрешила евреям держать на своих землях христиан-колонов, евреи не стремились становиться вассалами, приносившими клятву верности христианам-сеньорам, или сеньорами, принимавшими такую клятву от вассалов-христиан. В виде исключения система феодальных отношений просуществовала в Провансе до 12 в. и даже несколько позже. В Англии короли также охраняли феодальные владения евреев, издавая указы, подобные тому, который издал Ричард Львиное Сердце в 1190 г. о некоем Исааке, сыне рабби Иосе, и его сыновьях, или указу короля Иоанна Безземельного от 1201 г. Короли были заинтересованы в охране еврейских хозяйств, «баронских поместий, выморочных, находящихся под опекой и под патронажем», как это отмечалось в указе Генриха III (1216–72). Это привело к противостоянию, вызвавшему «баронскую войну» 1264–66 гг. против короны. Бароны доказывали, что короли нарочно поощряют феодальные приобретения евреев, поскольку евреи принадлежат королю и собственность дворянства косвенно переходит под власть короля. В конечном счете король вынужден был распорядиться, чтобы еврейские кредиторы в течение года вернули ранее конфискованные поместья их прежним владельцам (1269). Однако даже враждебно относившийся к евреям Эдуард I (1272–1307) вынужден был разрешить евреям приобретать феодальные поместья, если их владельцы задерживали выплату долгов. Исторически феодализм и еврейское землевладение оказались несовместимыми.

В отличие от стран ислама евреи Центральной Европы не облагались специальным поземельным налогом. «Во всем нашем государстве, — отмечает Меир бен Барух из Ротенбурга, — [евреи] не платят налога на землю. Временами налоговые откупщики пытались отменить эту систему, но мы этого не допустили». Однако в других странах земельный налог был столь обременительным, что законоучитель из Барселоны Шломо бен Аврахам Адрет жаловался, что «часто урожая с самых лучших земель не хватало для оплаты королевского налога». Еще более распространенным и ненавистным для евреев было стремление церкви принудить евреев к уплате десятины с земель, приобретенных у христиан. Прежние владельцы платили церковную десятину, 4-й Латеранский собор 1215 г. утвердил всеобщий характер такого побора.

Другой важной проблемой для евреев стал наем христианской рабочей силы для работ в субботы; к тому же христианские проповедники постоянно настаивали на том, что евреев следует принудить к обработке земли своими руками. Дворянство даже средиземноморских стран нередко выступало за полный запрет еврейского землевладения, как это было решено, например, кастильскими кортесами в 1329 г. Можно предположить, что ряд географических названий, например Терра Эбрерорум в Провансе и итальянской Адриатике, Юдендорф в Германии и Австрии, Жидачув — в Польше, Альиуд (вероятно, от арабского ал-яхуд, `еврей`) — в Испании и т. п. свидетельствуют о том, что евреи занимались сельским хозяйством. Уже в 1138 г. трое евреев Арля скупили через аббата Понтиуса из Монмажура весь урожай растений-красителей округа Мирамар, поощрив таким образом местных крестьян к разведению этой культуры. Евреи активно внедряли культуру шелковичного червя в Сицилии и других странах Средиземноморья.

Центральные власти в различных странах выступали против полного запрета еврейского землевладения. Если он все же провозглашался, то это носило местный характер и далеко не всегда осуществлялось на практике. В средиземноморских странах евреи продолжали владеть землей и обрабатывать ее вплоть до изгнания из Испании, Португалии, Прованса, Сицилии и Неаполя. Еврейские хозяйства процветали в особенности в окрестностях городов, где разведение садов и виноградников можно было совмещать с другими занятиями. Королева Мария Арагонская поддерживала право евреев Гуэски продавать зерно и виноград, аргументируя это тем, что «евреи указанного города большей частью живут жизнью работников, обрабатывающих поля и виноградники, и питаются плодами своего труда». Городской совет Фарро — города, расположенного у границы с Наваррой, — жаловался, что еврейские и мусульманские землевладельцы округа подписали в 1453 г. соглашение не продавать земли христианам. По мнению совета, это создавало угрозу, что вся земля попадет в руки «неверных». Примерно треть всей земли вокруг Барселоны в 10–12 вв. принадлежала евреям. Еврейское сельское хозяйство никогда не исчезало в Европе полностью.

Еврейское землевладение было особенно распространено в городских поселениях, а внутри них — в еврейских кварталах. Поскольку еврейское население росло, а кварталы не расширялись, хозяйство разделялось на мелкие участки среди многочисленного потомства. Так, в Кельне еврейская супружеская пара продала «1/8 и 1/9 часть большого дома», в котором еще двое единоверцев владели еще «1/4 и 1/16 частью».

Одним из основных занятий евреев Европы было ремесло. Евреи из Северной Африки и с Ближнего Востока, нередко обладавшие высоким профессиональным уровнем, прибывая в Европу в период раннего средневековья, создавали там новые для Европы отрасли производства и ремесла. В 1147 г. неаполитанский король Роже II напал на византийский город Фивы — важный центр производства шелка — и вывез оттуда всех евреев в Южную Италию, где они создали процветающую шелковую промышленность. Другим занятием, в котором евреи издавна играли ведущую роль, было крашение. Посетив Бриндизи, Биньямин из Туделы нашел там 10 евреев-красильщиков. В Иерусалиме он также встретил евреев — красильщиков тканей. В Неаполитанском королевстве имелась особая «еврейская» краска для тканей. Важной еврейской профессией было ткацкое производство. Требования иудаизма приводили к тому, что некоторыми видами работ могли заниматься исключительно евреи, например, ритуальным убоем, а также изготовлением тканей и одежды (см. Ша‘атнез). Многие еврейские ремесла начались после того, как евреи стали давать ссуду под залог. Поскольку в качестве залога они принимали одежду, мебель, ювелирные изделия, которые в случае невозвращения ссуды переходили в собственность залогодержателя, он чинил или переделывал заложенную вещь, чтобы перепродать ее с прибылью.

Ограничения, введенные христианскими конкурентами на еврейские занятия, не распространялись на торговлю подержанными вещами. Так, в Риме периода Контрреформации евреи играли важную роль в снабжении населения одеждой, скупая подержанные роскошные гардеробы знати и духовенства и перепродавая их простонародью. Это занятие косвенно давало заработок также портным, красильщикам и другим ремесленникам.

Кроме специфически еврейских профессий евреи занимались почти всеми ремеслами. В Кельне, где гильдии запретили для евреев практически все ремесла, им все же разрешили заниматься стекольным делом, по-видимому, потому, что в этой области не было достойных профессионалов среди христиан. Есть свидетельство о греческих стеклодувах во Франции в 7 в., которые уверяли, что могут производить стекло так же хорошо, как евреи. О занятиях евреев дают представление сохранившиеся в Испании статистические документы. Так, в небольшом городке Вальдеоливас около Куэнки в 1388 г. было 20 еврейских семей, среди которых были шесть сапожников, трое портных, один ткач, один кузнец и один странствующий ремесленник. Среди наиболее зажиточных из 168 евреев-налогоплательщиков г. Талавера-де-ла-Рейна незадолго до изгнания 1492 г. было 13 корзинщиков и трое золотых дел мастеров. Здесь же жили в относительном достатке еврейские сапожники, портные, кузнецы и шорники. В 1412–13 гг. в Кастилии и Арагоне были приняты жесткие антиеврейские указы, запрещавшие евреям работать ветеринарами и скобарями, шить обувь и одежду, заниматься цирюльничеством, изготовлением белья и чулок, скорняжным ремеслом, торговать старьем и держать лоскутные лавки для христиан. Однако сам антипапа Бенедикт XIII, который провел эти указы, держал у себя еврея-переплетчика, двух писцов на иврите и даже еврейскую швею-прачку для своих церковных облачений. Римский ценз 1527 г. отмечает наличие 1738 евреев в городе, общее население которого составляло 55 035 человек. Среди более чем 80 еврейских семей, чьи занятия были указаны в переписи, зарегистрировано около 40 портных и немало других ремесленников. Хотя для других мест столь же подробных сведений не имеется, можно полагать, что там, где евреи жили большими группами, большинство из них зарабатывало на жизнь тем или иным ремеслом. В частности, христианское общество не могло существовать без евреев-врачей и аптекарей.

В некоторых городах Испании евреев-ремесленников было столько, что они могли создавать собственные гильдии. В уставе гильдии евреев-сапожников Сарагосы, утвержденном королем Педро IV в 1336 г., содержится косвенное свидетельство о непрерывности еврейского занятия ремеслом со времен древних объединений евреев-мастеров. Когда 18 июня 1492 г. указ об изгнании евреев из Испании был распространен на Сицилию, власти Палермо и других городов протестовали против него на том основании, что «в этой стране почти все ремесленники — евреи. Если они исчезнут сразу, возникнет нехватка многих товаров, ибо христиане привыкли получать от них множество механических изделий, в особенности железный товар для ковки лошадей и для обработки земли, а также необходимые поставки для парусных, гребных и иных судов». На севере Европы у евреев не было возможности создать свои гильдии, так как христианские гильдии в стремлении стать монополистами в своих ремеслах и захватить политическую власть в городах старались полностью подавить конкуренцию евреев.

В этот период торговые предприятия евреев играли в Европе все большую роль. Однако о еврейском коробейничестве сведений почти нет. Объясняется это тем, что дороги в большинстве стран Европы были небезопасны, а крестьяне и горожане были к тому же настроены враждебно по отношению к евреям (даже правители, отрицательно относившиеся к евреям, освобождали их от обязанности носить отличительный знак в деловых странствиях); кроме того, у большинства крестьян не было наличных денег на покупку товаров у странствующих торговцев. Они жили натуральным хозяйством, женщины ткали, пряли и шили одежду.

Повсюду, куда допускали евреев, росло число еврейских магазинов. При этом шла постоянная борьба с горожанами (буржуа, бюргерами), желавшими монополизировать все виды экономической деятельности. Во многих городах конкуренты в конечном счете добивались полного изгнания евреев и даже получали у правителей, в чьих интересах было защищать права евреев в экономике, особую привилегию — «не терпеть евреев» (de non tolerandis Judaeis). В годы правления Генриха III (1216–72), когда огромные налоговые поступления зависели от процветания евреев, волна антиеврейских указов прошла по многим городам (1230–40-е гг.). Во многих городах Европы еврейская торговля ограничивалась пределами еврейского квартала, а евреям-торговцам запрещалось выставлять товары в воскресенья и христианские праздники, что наносило им серьезный ущерб, так как они держали лавки закрытыми также и по субботам, и по еврейским праздникам. И все же экономическая необходимость вынуждала евреев пользоваться всеми доступными средствами, чтобы заработать на жизнь торговлей.

Международная еврейская торговля, которая в эпоху Каролингов была для христианских правителей главным стимулом селить в своих землях евреев, позднее начала серьезно страдать от конкуренции торговых городов Италии, от средиземноморского пиратства, от грабителей на суше, от особого налога на евреев. Правда, многие правители все же пытались поддерживать свободу передвижения и занятий для своих еврейских подданных. Имперские указы о значительных льготах для германского еврейства с незначительными вариациями повторяли привилегию 1090 г., дарованную евреям Шпейера императором Генрихом IV (1056–1106): «... [Евреи] должны иметь свободу торговать своими товарами на справедливой основе с любыми лицами, свободно и мирно передвигаться в пределах Нашего королевства, осуществлять свою торговлю и заниматься ремеслом, и никто не вправе взимать с них поборы и налоги, как государственные, так и частные». Сходные по типу общие законы были приняты королем Иоанном в Англии в 1201 г. и другими монархами. Часто эти законы не соблюдались, и евреи страдали от произвола феодальных баронов, от самочинных поборов представителей властей, но нужно отметить, что и торговцы-христиане сталкивались с подобными проявлениями, однако не в такой степени, как евреи.

Международные ярмарки предоставляли евреям-торговцам особые возможности для выгодного товарообмена с иностранными торговцами — евреями и неевреями; так, на ярмарках в Шампани, Провансе, Кельне евреи-торговцы играли заметную роль. Когда в позднем средневековье большинство прежде знаменитых ярмарок перестали быть международными, евреи по-прежнему прибывали туда как желанные гости — даже в те места, где им было запрещено проживать. Евреи пользовались специальными установлениями о ярмарках, принятыми большинством городов, которые стремились расширить международную торговлю и избежать гонений на участников ярмарок. Важной льготой, предоставляемой на ярмарках, была отмена групповой ответственности торговцев общего происхождения за недобросовестные действия одного из их группы. Такая групповая ответственность касалась также и неевреев, но в отношении евреев обвинение всей группы за поведение одного из них было особенно развито.

Многие правители принимали распространенную среди евреев практику в торговле — так называемый принцип добросовестного незнания. Уже в период Талмуда законоучители пришли к выводу о том, что если торговец по незнанию приобрел украденный товар, то при возвращении товара законному владельцу торговец не должен понести полной потери. Законоучители постановили «для блага торговли»: если доказано, что покупка совершена в добросовестном заблуждении, владелец должен возместить торговцу весь его расход по приобретению товара. Более примитивное тевтонское законодательство, принятое во многих европейских системах права, не предусматривало такой заботы о добросовестном коммерсанте. Евреи (особенно в тех районах, где их права были ограничены только торговлей из вторых рук или ссудами под залог вещей) не могли строго расследовать каждый случай продажи бывшего в употреблении товара или получения ссуды. Временами ссудополучатели-мошенники через столь же недобросовестных посредников могли сговориться о получении ссуды под залог, а затем выступить в роли законных владельцев заложенного предмета и потребовать его обратно без возвращения ссуды. В ряде актов были зафиксированы прецеденты защиты прав добросовестно заблуждавшихся торговцев (например, в Кастилии). Но именно еврейские торговцы в основном требовали пересмотра тевтонского принципа. В конечном счете принцип добросовестного незнания был принят большинством современных систем законодательства о торговле (не случайно по-немецки этот принцип называется Hehlerecht — закон об укрывательстве краденого).

Несмотря на некоторые законодательные гарантии еврея-торговца подстерегали опасности. Сохранившиеся бухгалтерские книги крупной торговой фирмы Элио (Элиша) из города Весуля провинции Франш-Конте (Франция, 1300–18 гг.) свидетельствуют как об эффективных методах учета, применявшихся фирмой, так и о ее широких коммерческих интересах. Как правило, банкирское учреждение с большими денежными ресурсами также покупало и продавало всякого рода товары. Фирма торговала одеждой, льном и вином с собственных виноградников. Представители торгового дома Элио также собирали налоги для правительства. Но в 1322 г. работа фирмы была прекращена: Филипп Длинный распространил указ об изгнании евреев из Франции на Бургундию. Двумя годами позднее дом Элио был отдан придворной даме королевы.

Несмотря на трудности еврейская торговля временами процветала, особенно в более терпимых по отношению к евреям средиземноморских странах. Торговля стала (наряду с финансами) основой еврейской экономики. В 12 в. законоучитель из Германии Эли‘эзер бен Натан даже заметил: «... ныне мы живем только торговлей».

Торговля включала также разного рода денежные операции, в том числе ссудные. В отличие от исламских стран евреи не могли конкурировать в этом с церквами и такими крупными банками, как генуэзский Банко ди Сан Джорджио (12 в.). К тому же ссудное дело развивалось еще и потому, что деньги и сокровища было негде хранить. Еврейские законоучители отошли от талмудического правила, что сокровище должно быть закопано в землю, поскольку в тесных еврейских кварталах не было никакой возможности это сделать (а закапывать вне города было рискованно, потому что клад могли случайно найти и присвоить другие). Даже средства, хранившиеся в общинах, становились объектом алчности враждебных правителей. В 1136 г. король Богемии Иоанн не только конфисковал общинную сокровищницу, хранившуюся в старой синагоге в Праге, но и оштрафовал старейшин общины за то, что они скрыли клад.

Чеканка монет иногда становилась источником заработка для отдельных евреев. Однако, как правило, чеканка была монополией центральной власти, хотя часто ее осуществляли местные феодалы или города (отсюда множество местных монет и даже денежных сертификатов). Но евреев нередко обвиняли в порче монеты, что считалось серьезным преступлением, когда его совершали отдельные лица, хотя различные крупные феодалы часто занимались этим. Такое обвинение привело в 1278–79 гг. к казни 293 евреев Англии, и отчасти оно стало причиной изгнания евреев из страны в 1290 г. По-видимому, несмотря на множество монет, меняльное дело (судя по незначительному количеству свидетельств) играло небольшую роль в еврейских финансах.

Ссуда денежная во все большей мере становилась основой еврейской экономики. Христианская церковь устрожала запрет на ростовщичество для христиан, определяя его как «получение по контракту большего количества, чем то, что было дано в долг, как это делают евреи». Для церкви запрет имел большое значение, так как вплоть до 12 в. она сама нередко занималась ростовщичеством, а некоторые церковные учреждения занимались этим и позднее. Евреи сталкивались также с ожесточенной конкуренцией со стороны ростовщиков из Ломбардии и Кагора, часто получавших откуп на ростовщичество от пап за их услуги по переводу в Рим и Авиньон церковной десятины. Однако у евреев было то преимущество, что они могли заниматься ссудным делом открыто, а нередко при явной или скрытой поддержке правителей.

Короли считали доходы евреев от ссудного дела увеличением собственной казны. Это обозначалось юридическим положением евреев как каммеркнехтен (`рабы казны`) — термин, часто встречающийся в грамотах о привилегиях, которые выдавались евреям во многих немецких землях, или как «королевского достояния» — термин, применявшийся в Испании. Когда в 1253 г. Элиас из Чиппенема покинул Англию, взяв с собой своих крепостных, он был осужден королем Генрихом III за «воровской увод ... собственных рабов [короля]». Нередко враждебные евреям круги общества обвиняли правителей в злоупотреблениях, связанных с еврейскими ростовщиками. В 1208 г. папа Иннокентий III в письме графу Неверскому сообщал, что, хотя «некоторые князья стыдятся сами заниматься ростовщичеством, они приглашают в свои города и замки евреев и назначают их своими представителями по взиманию денег». Хотя Фома Аквинский в особом трактате «Об управлении евреями» пытается успокоить совесть принцессы Брабантской, извлекавшей прибыли от налога на евреев-ростовщиков, его наиболее выдающийся комментатор кардинал Томмазо Вио Каэтан безоговорочно провозгласил, что «князь, извлекающий прибыль от доходов ростовщиков, становится соучастником преступления». Чтобы усилить контроль над доходами евреев, английские правители ввели в 1194 г. систему «общественных сундуков», куда должны были вкладываться все обязательства (под предлогом смягчения столкновения интересов должников и кредиторов). Примеру Англии пытались подражать французский король Филипп II (1206 и 1218 гг.), Альфонсо IV в Арагоне (1333) и король Кастилии Альфонсо XI (1348). Однако вне Англии эта система потерпела неудачу, вероятно потому, что обе стороны не желали гласности. Протестантское духовенство Гессена сравнило роль еврейского ростовщичества с губкой, посредством которой правители «всасывают» достояние населения, а потом досуха выжимают губку в свою казну (меморандум, направленный ландграфу в 1538 г.).

Несмотря на противодействие различных сил, еврейская денежная ссуда во многих странах была необходимым инструментом развития экономики. Вследствие высокой процентной ставки она была также весьма доходным занятием. В конституции Сицилии, подписанной императором Фридрихом II в 1231 г. в Мельфи, высшей дозволенной ставкой по ссуде были установлены 10%, но это установление не выполнялось. Ставка в 20% была принята арагонскими королями и итальянскими городами-республиками. Но наиболее распространенной оставалась ставка в 33%-43%, хотя иногда процент был вдвое, втрое и выше указанных пределов. После того, как в 1359–60 гг. евреям было разрешено вернуться во Францию, им было позволено давать ссуды под 86%. Некоторые князья Силезии платили своим кредиторам-евреям 54%. Подобная практика была вообще широко распространена в Европе в средние века. Ломбардские купцы, осуществлявшие крупные операции по всей Европе, брали с должников максимальные проценты.

Когда в конце 13 в. хозяйство Европы вступило в период спада, которому способствовали вспышки голода и эпидемий, столь высокие ставки по ссудам (хотя их еще более оправдывала повысившаяся степень риска) стали наталкиваться на растущую враждебность и нетерпимость по отношению к евреям Англии, Франции и Германии. В то же время изгнание евреев из Англии в 1290 г. и из Франции в 1306 г. означало лишь смену одной группы ростовщиков другой. Как правило, ростовщики-христиане устанавливали еще более высокий процент по ссудам, отчасти как компенсацию за «бесчестье и греховность» их занятия в глазах единоверцев. Людовик X (1314–16) в 1315 г. отменил указ об изгнании и пригласил евреев обратно во Францию, по словам декрета — «в ответ на настойчивые требования общества». Однако, когда евреи вернулись, надеясь на обещание короля, что они допущены не менее чем на 12 лет, протесты населения приняли столь враждебный характер, что Филипп V Длинный нарушил обещание своего предшественника и вновь изгнал евреев (1322).

В Италии, где банки Флоренции и Генуи начали клониться к упадку, различные республики стали приглашать евреев поселиться там и обеспечивать кредитом «нуждающееся население». Формальные договоры между правителями и группами евреев-финансистов включали также и ряд привилегий, действовавших на определенные периоды времени и подлежавших периодическому пересмотру. Город Реджо-нель-Эмилия даже обещал евреям возмещение ущерба от возможных погромов толпы.

К концу 15 в. с распространением католических институтов беспроцентных ссуд еврейский кредит стал совершенно ненужным. Идея таких институтов быстро распространилась, особенно во Франции, где евреи уже давно не жили. Временами еврейские банкиры (например, Исаак бен Иехиэль из Пизы) сами поддерживали это начинание, однако оно с начала своего существования приняло острую антиеврейскую направленность — антиеврейские проповедники призывали население брать эти ссуды. Только Венеция, отказавшаяся впустить известного антиеврейского проповедника Бернардино да Фельтре, убедила евреев открыть «банки гетто», финансировавшиеся только евреями, которые должны были обслуживать исключительно клиентов-христиан под символический процент. Эти банки просуществовали до эпохи эмансипации, и когда армия Наполеона вступила в город в 1797 г., еврейская община добровольно передала фонды пяти еще существовавших банков новой республике.

С денежными операциями во многих отношениях была связана деятельность евреев на общественных должностях. Как и в странах ислама, христианские правители не слишком прислушивались к требованиям религиозных лидеров держать «неверных» подальше от общественного управления, чтобы они не могли властвовать над христианами. Нередко правителям приходилось в поисках финансовых экспертов полагаться на представителей меньшинств, чей опыт как плательщиков сборов и как финансистов мог быть использован казначействами для налогового дела и для получения денежных средств. В петиции арагонскому королю Альфонсо IV (1335) о помощи в получении займа у ордена госпитальеров Эзмель бен Юсеф де Аблитас, еврей-банкир из Наварры, похваляется: «никогда [король] не получал столь великих услуг ни от христианина, ни от еврея, а только от меня, и это делалось одним махом».

Чаще всего евреи занимались сбором налогов. Средневековые правители, в распоряжении которых, как правило, были малочисленные и неумелые слуги, нередко предпочитали отдавать сбор налогов частным откупщикам, и те за немалые суммы, уплаченные казначейству, были готовы собирать налоги. Еврейские откупщики налогов были столь необходимы в Испании, что еще в 1491 г., за год до изгнания, католические монархи подписали с ними четырехлетний контракт. Среди наиболее известных откупщиков были Аврахам Сениор, главный раввин Кастилии, и дон Ицхак Абраванель, а также зять А. Сениора Меир Меламед. В ранние годы Реконкисты услуги способных евреев — финансистов и администраторов — были еще более необходимы. Особенно известными были в Арагоне в 13 в. семьи Кабальерия и Равайя. Так, Иехуда бен Лави де ла Кабальерия с 1257 г. был администратором Сарагосы, с 1260 г. — главным казначеем, которому были подотчетны королевские администраторы, а с 1275 г. он стал губернатором Валенсии.

В некоторых недружественных к евреям германских княжествах 14–15 вв. евреев призывали как для сбора средств, так и для снабжения армий провиантом, одеждой и другими товарами. Такие многосторонние обязанности выполнял в 1336–45 гг. еврейский банкир Якоб Даниэльс и его сын Михаэль для архиепископа — электора Трира Балдуина. Впоследствии подобную службу в германских княжествах несли придворные евреи, но процесс прекратился в 17 в. с ростом нетерпимости в период Тридцатилетней войны и изгнания евреев из большинства районов Германии.

См. экономика.