избранный народ

И́ЗБРАННЫЙ НАРО́Д (עַם סְגֻלָה, ам сгулла), обозначение еврейского народа, отражающее его особые, исключительные отношения с Богом. Хотя Бог определяется в Библии как Бог всего мира и всех народов, Библия проникнута идеей богоизбранности еврейского народа.

Эта идея впервые находит отражение в словах, сказанных Моисею Богом накануне Его явления на Синае: «... вы... будете Моим уделом [сокровищем] из всех народов... вы будете у меня царством священников и народом святым» (Исх. 19:5–6; см. также Втор. 10:14–15; 14:2; 32:8–9; I Цар. 8:53 и другие). Идея избранного народа составляет главную отличительную черту национально-религиозного сознания еврейского народа. Его избрание Богом мотивируется не какими-либо особыми достоинствами или заслугами этого народа, но любовью Бога к нему (Втор. 7:6–8). Израиль не только избран Богом, но и сам избрал себе Господа, чтобы служить Ему (ИбН. 24:22). Хотя Библия неоднократно указывает, что расположение Бога к Израилю зависит от исполнения народом Его повелений (Лев. 26:3–39; Втор. 28:1–68 и другие), она исключает возможность окончательного отвержения Богом Своего народа (Лев. 26:44), ибо любовь Бога сильнее Его гнева. Избранный народ не наделяется какими-либо привилегиями; наоборот, на него возлагаются особые обязательства и ответственность. Эта идея точно сформулирована в книге пророка (см. Пророки и пророчество) Амоса (Ам. 3:1–2). В мировоззрении пророков идея избранного народа приобретает характер утверждения универсальной миссии Израиля (Ис. 49; Миха 4:1–3). Принимая выпавшие на долю Израиля бедствия как справедливое наказание за его грехи, пророки верили в конечное избавление, которое будет и спасением всего мира.

Законоучители Талмуда полагали, что Израиль избран Богом за готовность добровольно принять Тору, отвергнутую другими народами (Ав. Зар. 2б-3а; Чис. Р. 14:10; Сиф. Втор. 343), хотя в Талмуде встречается мнение, что Израиль принял Тору лишь под очевидной угрозой гибели (Ав. Зар. 26). Идея взаимной любви Бога и Израиля лежит в основе аллегорической интерпретации Песни Песней. Согласно талмудическим источникам, любовь Бога к Израилю выражается в том, что Божественное присутствие (см. Шхина) сопровождает Израиль в каждом из его изгнаний (Мег. 29а). Избрание Богом еврейского народа мотивируется в Талмуде высокими моральными качествами потомков Авраама (Беца 326; Иев. 79а).

В еврейской литургической (см. Литургия) традиции связь между избранием Израиля и его ролью хранителя Торы выражается первой бенедикцией вызываемого к чтению Торы: «Благословен Ты, Господь Бог наш, Царь Вселенной, который избрал нас из всех народов и дал нам Свою Тору», а также заключительной частью вечернего киддуша: «... ибо нас Ты избрал и нас Ты освятил, и субботу святую Твою с любовью и с благорасположением Ты сделал нашим уделом».

Идея богоизбранности была воспринята христианской церковью, которая рассматривала себя как «истинный Израиль» («Verus Israel»), новый избранный народ Божий, и утверждала, что миссия еврейского народа исчерпана рождением в его среде Иисуса. Отказ евреев принять эту концепцию христианской церкви служил идеологическим обоснованием антисемитизма как в средние века, так и позднее.

Самым ярким выражением идеи богоизбранности Израиля в средневековой еврейской литературе является книга Иехуды ха-Леви «Сефер ха-кузари» («Книга хазара»), где утверждается, что весь Израиль наделен особым религиозным даром, унаследованным от Адама через ряд избранников. Судьба еврейского народа управляется Божественным провидением, а не просто законами природы, подобно судьбам других народов.

Под влиянием жестоких преследований в еврейском народе развилось обостренное чувство собственной исключительности, коренного отличия от гонителей. Крайним выражением этого чувства является каббалистическое (см. Каббала) положение о том, что лишь души евреев являются частицами Божественного света, а души неевреев созданы из низменной материи (клиппот, `скорлупы`).

Эмансипация евреев в Европе привела к изменению представлений об избранности еврейского народа. М. Мендельсон, сблизивший рациональное содержание иудаизма с просветительской «религией разума», писал, что евреи должны оставаться носителями откровения, данного им на горе Синай, которое выделило их из числа других народов. Развитием этой идеи является представление о миссии еврейского народа в мире как хранителя и ревнителя идеи этического монотеизма, особенно характерное для представителей реформизма в иудаизме.

Антисемиты использовали идею избранного народа как доказательство претензий евреев на превосходство над другими народами. Отрицательные высказывания по поводу этой идеи принадлежат и некоторым людям, чуждым антисемитизму, в том числе и евреям (например, писателю И. Х. Бреннеру), критиковавшим ее упрощенные и вульгаризованные формы.

Идея избранного народа стала прототипом национально-мессианских идеологий нового времени. Перенося понятие избранности с евреев на другие народы, эти идеологии часто утрачивали высокий этический смысл, присущий библейской идее, и превращались в утверждение исключительных достоинств того или иного народа, его превосходства над всеми прочими. Зловещей пародией на идею избранного народа является современный расизм во всех своих проявлениях. Идея избранного народа имеет чисто религиозное происхождение и не содержит никаких элементов расизма. Доказательством служит то, что в иудаизме прозелиты всегда рассматривались как органическая часть еврейского народа (Иев. 22а; Чис. Р. 8:1; 13:15).

Современная еврейская философско-религиозная мысль продолжает уделять большое внимание идее избранного народа. В наше время эта идея подвергается переосмыслению, иногда отделяясь от своего религиозного источника. Ее историософское обоснование предпринял Л. Бек в книге «Этот народ» (в 2-х т., 1955–57): «Каждый народ может быть призван историей, каждому поручается своя роль в истории человечества... Однако этому народу определено больше истории, чем другим». Новый подход к идее миссии, возложенной на Израиль, характерен для Д. Бен-Гуриона, который считал, что Государство Израиль должно служить «светочем для народов» — создателем новых форм общественной жизни, проникнутых идеалами социального и национального равенства и способствующие расцвету культуры и науки. Сходные взгляды характерны и для М. Бубера, несмотря на глубокие расхождения между ним и Бен-Гурионом в вопросах политики и в понимании еврейской истории.

См. также Еврей, Завет, Мессия.