диспуты

ДИ́СПУТЫ. Публичные диспуты между евреями и христианами — одна из форм еврейско-христианской религиозной полемики, возникшей непосредственно после выделения христианства из иудаизма в качестве самостоятельной религии.

Диспуты между евреями и христианами эпизодически происходили в поздней античности (одним из первых примеров был диспут между евреем Трифоном /Тарфоном/ и Юстином-мучеником, состоявшийся во время Бар-Кохбы восстания) и в раннем средневековье (например, диспут между епископом Григорием Турским и еврейским купцом Приском, состоявшийся в 581 г. по инициативе и в присутствии короля Хильперика; диспут между Вестминстерским настоятелем Гилбертом Криспином и неким еврейским ученым из Майнца, который произошел около 1091 г., и т. п.). Однако лишь в 13 в., когда с возникновением Доминиканского ордена и развитием схоластики диспут как таковой становится главным методом ученого изыскания, еврейско-христианские диспуты превращаются в ведущую форму религиозной полемики между христианством и иудаизмом. В рамках телеологического мировоззрения средневековья победа в диспуте, как и в турнире вообще, не могла остаться за стороной, позиция которой считалась заведомо неверной. Еврейско-христианские диспуты не преследовали цель выявить сильнейшую сторону, но лишь в очередной раз публично обнаружить всю несостоятельность иудаизма перед лицом абсолютной истины христианской религии. Наряду с этим еврейско-христианские диспуты должны были способствовать достижению одной из теологических целей христианства — добровольному обращению евреев.

В 13 в. состоялся ряд диспутов между евреями и отступниками, проводившихся в торжественной обстановке в присутствии царствующих особ и элиты христианского духовенства. Первый диспут такого рода произошел в 1240 г. в Париже между отступником Николаем Донином и Иехиэлем бен Иосефом Парижским: предметом дискуссии являлся Талмуд. Христианская сторона вела этот диспут как судебное разбирательство, на которое евреи были вызваны защищать свои заблуждения; диспут завершился сожжением Талмуда. В 1263 г. в королевском дворце в Барселоне в присутствии Хайме I Завоевателя состоялся диспут, на котором христианскую сторону представлял отступник Пабло Кристиани, а еврейскую — рабби Моше бен Нахман (Нахманид). В центре диспута стоял вопрос о мессии — является ли он существом божественной или человеческой природы, явился ли он уже или нет. Нахманид, получив разрешение свободно высказывать свою точку зрения, заявил, что Иисус не может быть мессией, ибо и после его появления мир продолжают раздирать войны, в то время как, согласно библейским пророчествам, приход мессии должен положить им конец. К этому традиционному еврейскому аргументу в споре с христианами Нахманид добавил, что войны не только не прекратились, но, напротив, стали неотъемлемой частью христианского общества. Обращаясь непосредственно к королю, Нахманид бесстрашно заявил, что христианская религия с ее учением о том, что Бог — творец мира — стал зародышем в чреве еврейки, родился, вырос, был захвачен врагами, приговорен к смерти и казнен, противоречит разуму и природе вещей и что библейские пророки никогда не говорили ни о чем подобном. Диспут был прекращен на четвертый день — по желанию христианского духовенства, опасавшегося поражения. Инквизиция потребовала от Нахманида представить письменное изложение его тезисов.

Последним в серии этих грандиозных зрелищ был диспут в Тортосе в 1413–14 гг. Христианскую сторону возглавлял отступник Херонимо де Санта-Фе (Иехошуа Лорки), до своего отступничества бывший выдающимся еврейским полемистом. Несмотря на неблагоприятные условия, сложившиеся после резни евреев в Испании в 1391 г., еврейские участники диспута, среди которых был Иосеф Альбо, оставивший отчет об этом событии, защищали свою точку зрения с большим мужеством.

В дальнейшем, по мере того как диспут утрачивал роль основного метода ведения ученой полемики, еврейско-христианские религиозные диспуты становятся периферийными явлениями. В 15 в. происходили эпизодические еврейско-христианские диспуты в Германии, время от времени проводились диспуты такого рода при ренессансных дворах Италии. Первым диспутом, состоявшимся в условиях равенства между оппонентами, был диспут между Ицхаком Оробио де Кастро (1620–1687) и Филиппом ван Лимборхом в 1686 г. в Нидерландах. В 1757 г. в Каменце и в 1759 г. во Львове при стечении местного духовенства и знати состоялись диспуты между сторонниками Я‘акова Франка и виднейшими раввинами еврейской общины. В Каменце раввины, которых местный епископ обязал участвовать в диспуте, оспаривали утверждение франкистов, что Талмуд содержит оскорбление христианской веры, а также отрицали, что книга Зохар, приверженцами которой объявляли себя франкисты, содержит учение, близкое к христианству. Епископ объявил франкистов победителями в диспуте, наложил на общину денежный штраф и присудил Талмуд к сожжению. Во Львове франкисты выступили с утверждением, что Талмуд разрешает евреям проливать христианскую кровь (см. кровавый навет) и что для истинного понимания Бога следует принять католичество. Благодаря умелой защите львовскому раввину Хаиму Кохену Раппопорту (1700–1771) удалось доказать безосновательность кровавого навета, однако в остальных вопросах франкисты были признаны католическими судьями диспута победителями.

Особое место в истории диспутов занимает состоявшийся в январе 1933 г. диспут между Карлом Людвигом Шмидтом и Мартином Бубером. Противопоставив нацистскому антисемитизму универсалистский гуманизм, Бубер превратил диспут из полемической дискуссии в открытый диалог.