Цемах Нахум

ЦЕ́МАХ Нахум Давид (Nahum Zemach; Наум Лазаревич, 1887, г. Волковыск, Польша, — 1939, Нью-Йорк), актер, режиссер, основатель театра «Хабима».

В 1909 г., после смерти отца, перевез семью в Белосток, там преподавал иврит, собрал труппу «Ха-бима ха-‘иврит» (`Ивритская сцена`) и поставил в том же году пьесу «Мусар на‘ар ра» («Непутевому юноше в назидание»; автор И. Баркан, в обработке М. Залкинда). Этот спектакль вошел в историю ивритской сцены как первый спектакль на иврите в России.

В 1912 г. Цемах вместе с Менахемом Гнесиным собрал в Белостоке любительскую труппу «Ха-лахака ха-драматит ха-‘иврит» (`Ивритская драматическая труппа`), вскоре поставившую «Ха-нодед ха-ницхи» («Вечный странник») О. Дымова (режиссер И. Бертонов, а Цемах ставил актерам иврит). Эту пьесу актеры сыграли в Вене в 1913 г. перед участниками 11-го Сионистского конгресса, и хотя со стороны участников конгресса прием был прохладный (пьеса игралась всего два раза), отзывы критики были хорошими.

В 1914 г. при содействии общества Ховевей сфат эвер (`Любители иврита`) Цемах основал в Варшаве труппу «Ха-бима ха-‘иврит»; спектакли играли еженедельно, в них участвовали Ханна Ровина и Менахем Гнесин. В том же году этот коллектив поставил пьесу М. Аренштейна «Ха-шир ха-ницхи» («Вечная песнь»). С началом Первой мировой войны труппа распалась. Цемах уехал в Белосток, затем в Москву, где Художественный театр стал одним из лучших театров Европы. Цемах хлопотал перед царскими властями о получении разрешения на создание товарищества «Хабима». Он собрал сто тысяч рублей среди приверженцев его идеи создания в Москве ивритского театра. Весной 1917 г. Цемах создал в Москве еврейское литературно-драматическое общество «Габимо», в чем немалая заслуга главного раввина Москвы Я. Мазе и коммерсанта и писателя Х. Златопольского. В рамках этого общества и был создан театр «Габимо», в котором Цемах официально был уполномоченным директором и членом правления. Название Еврейская драматическая студия «Габима» появилось в документах лишь около 1918 г.

Цемах и его труппа, приступив к репетициям пьесы «Ха-иехуди ха-ницхи» («Вечный жид»), быстро поняли, что многие прежние установки театра оказались неверными. Идеалом для Цемаха стал Художественный театр, и Цемах добился встречи с его главным режиссером, ведущим актером и педагогом К. С. Станиславским. Станиславского тронула страстная речь Цемаха об истории евреев и о том, насколько необходим еврейский театр как важное средство национального возрождения. Станиславский выбрал одного из своих талантливых учеников, Е. Б. Вахтангова, и предложил ему быть наставником и режиссером ивритского театра.

Е. Вахтангов прекратил репетиции пьесы «Вечный жид» и стал учить актеров основам мастерства, а сам знакомился под руководством Цемаха с еврейской классикой (И. Л. Перец, Х. Н. Бялик и другие). Они много говорили на темы еврейской истории, этики и морали, Вахтангов проявлял к этому огромный интерес. Состоявшаяся 18 октября 1918 г. премьера спектакля «Нешеф брешит» («Торжество сотворения»; четыре одноактные пьесы) была хорошо принята и публикой, и критикой, и властями.

Цемах, чтобы сохранить еврейский театр в новых условиях власти большевиков, стремился получить для него статус государственного. В этом ему тоже помог Станиславский, подкрепив своим согласием обращение Цемаха к советским властям о получении государственного статуса для «Театрон-студия Хабима» (так значилось на официальном бланке на иврите). Статус был получен, была выделена ежегодная субсидия, студия перешла в новое помещение на Нижней Кисловке, 6. Однако Цемах внушал своим актерам: «Наш дом — это “Хабима” в Иерусалиме». Эти слова вошли в гимн студии, слова и музыку которого написал Цемах.

Цемах был прекрасным организатором, тонким дипломатом и страстным оратором. В условиях разрухи и голода в Москве он добывал необходимый для декораций и костюмов материал, получил поддержку таких авторитетов, как М. Горький, Ф. Шаляпин, Л. Луначарский, К. Станиславский, В. Немирович-Данченко; умел привлечь лучших русских режиссеров (Е. Вахтангова, В. Мчеделова, Б. Вершилова), музыкальных деятелей (см. И. Энгель) и художников (Г. Якулов, Н. Альтман, Р. Фальк). На премьере пьесы С. Ан-ского «Ха-диббук» («Между двух миров»; 31 января 1922 г.) в зале рядом сидели раввин Москвы Я. Мазе и председатель Моссовета Л. Каменев. Цемах даже сумел отразить нападки Евсекции своими страстными выступлениями, публикациями в прессе и т. д.

В борьбу с Евсекцией на стороне «Хабимы» вступили выдающиеся деятели литературы, театра, музыки, изобразительных искусств, написав заявление в Центротеатр. В марте 1920 г. председатель Московского совета рабочих и красноармейских депутатов Л. Каменев, направляя копию этого заявления, написал: «...всецело присоединяюсь», а на подлиннике народный комиссар рабоче-крестьянской инспекции И. Сталин наложил резолюцию: «Протест Еврейского подотдела Национальных меньшинств [Евсекции] считать отпавшим, против выдачи субсидий на общих основаниях — не возражаю». Управление Госактеатрами присвоило театру «Хабима» статус Государственного академического театра, который был подтвержден в 1923, 1924, 1925 гг. Но Цемах понимал, что «Хабима» осталась единственным островком культуры на иврите в СССР и что там театр ожидает печальное будущее.

В январе 1926 г. Цемах с благословения К. Станиславского повез театр в первую зарубежную гастрольную поездку: Литва, Латвия, Франция, Польша, Австрия. В декабре 1926 г. Цемах приехал с театром в Соединенные Штаты Америки, где с большим успехом прошли гастроли. В июне 1927 г. бо́льшая часть труппы, выразив несогласие с жестким диктатом Цемаха, решила вернуться в Европу, а оттуда отправилась в Эрец-Исраэль.

Цемах остался в Америке, пытался создать там еврейские труппы на иврите, но без особого успеха. Пути театра и его основателя разошлись навсегда. Цемах предпринял попытку вернуться в свой театр в 1935 г., когда «Хабима» уже прочно обосновалась в Эрец-Исраэль. Он приехал в Тель-Авив, но «его» театр жил по новым правилам: теперь это был коллектив, в котором не было начальства, все были равны, все решалось демократично. Близкие соратники Цемаха в прошлом, Ханна Ровина и А. Мескин, предложили коллективу принять его в театр как одного из членов, не более того. Но их предложение было отвергнуто. Примирение основателя театра с коллективом не состоялось. В 1935–37 г. Цемах жил в Тель-Авиве, руководил театром «Бет ха-‘ам».

В 1937 г. вернулся в Америку и до самой смерти возглавлял в Нью-Йорке Еврейский театр в рамках Федерального театрального проекта.

Наряду с режиссерской и организаторской деятельностью Цемах прославился как талантливый актер (Пророк в «Вечном жиде», Цаддик в «Ха-диббуке» и другие роли) и страстный поборник возрождения языка иврит. Цемах заботился о внедрении сефардского произношения, возвращая этим ивриту его древнее звучание. Он требовал упорной актерской работы и заботился о высоком уровне репертуара, для чего привлекал многих талантливых драматургов и переводчиков, которые переводили пьесы специально для «Хабимы», что сохранено в традициях театра и в Эрец-Исраэль.