чала

ЧАЛА́ (по-таджикски буквально `ни то ни се`), прозвище общины насильственно обращенных в ислам бухарских евреев и их потомков, тайно соблюдавших (полностью или частично) основные еврейские обычаи и предписания иудаизма (ср. Марраны, Новые христиане, Шуэтас).

Хотя бухарские евреи в статусе зимми получали по мусульманскому праву свободу вероисповедания, это часто нарушалось. По утверждениям бухарских евреев, проживающие в Ходженте (ныне Ходжанд), Самарканде, Каттакургане, Хиве и других городах Средней Азии группы мусульман (узбеков и таджиков) происходят от обращенных в ислам евреев. Например, в Ходженте часть мусульман еще в начале 20 в. говорила на еврейско-таджикском языке. Обращения евреев в ислам, вероятно, происходили на протяжении всего периода мусульманского господства в Средней Азии, усиливаясь в периоды подъема религиозного фанатизма, часто сопровождавшиеся еврейскими погромами.

В середине 18 в. в Бухарском ханстве (с 1747 г. — Бухарский эмират) произошло массовое насильственное обращение евреев в ислам, что привело к возникновению общины чала — анусим (см. Марраны), внешне исповедующих ислам. В первой половине 19 в. новое массовое обращение значительно увеличило численность этой общины.

Кроме массовых имели место и единичные или групповые насильственные обращения в ислам. За малейшие нарушения мусульманского ограничительного законодательства (см. Омаровы законы), а также за любые другие провинности бухарских евреев строго наказывали. Обычно перед исполнением наказания (особенно перед смертной казнью) обвиненному еврею предлагалось перейти в ислам и заслужить прощение и помилование. В еврейско-таджикской литературе и фольклоре бухарских евреев сохранились свидетельства о принятии евреями мученической смерти (см. Киддуш ха-Шем) за отказ изменить своей вере, например, в поэме Ибрахима ибн Аби-л-Хайра «Ба ёди Худойдод» или «Худойдоднома» («Памяти Худайдата» или «Книга о Худайдате», начало 19 в.) и в легенде о сброшенных с минарета знатных евреях Бухары, отказавшихся принять ислам.

Содействие переходу неверного в ислам считалось у мусульман богоугодным делом. Так называемые «ловцы душ» предпочитали обращать в ислам евреев, занимавших высокое положение в еврейской общине, это использовалось как прецедент для воздействия на рядовых членов.

Принятие ислама оформлялось у мусульманского судьи. Новообращенному даровались халат и чалма, которые немусульмане не имели права носить. Специально назначался мусульманин, обязанный следить за правильным соблюдением новообращенным обрядов ислама. Семьи новообращенных в одних случаях также объявлялись перешедшими в ислам, в других случаях, напротив, муж должен был развестись с женой. Однако всегда новообращенных выселяли из еврейских кварталов.

Мусульмане относились недоверчиво и презрительно к новообращенным, называя их чала, что воспринималось последними как оскорбление. Название чала закрепилось за евреями-мусульманами и в среде бухарских евреев, хотя последние сочувственно относились к ним, считая их несчастными братьями, ставшими отступниками под угрозой смерти. Бухарские евреи и чала часто тайно поддерживали связь, так как часть обращенных наряду с мусульманскими обрядами долгое время тайно сохраняла и иудейскую обрядность.

Приверженность еврейским обычаям и предписаниям иудаизма, а также формальное возвращение к религии предков карались смертью. В каждом новом поколении обращенных связь с еврейством все более ослабевала. Недоверчивость и презрительное отношение мусульман, а также изоляция от евреев привели к обособленности чала. Они стремились селиться вместе и сообща исполнять религиозные обряды, заключать браки в своей среде и т. д. Чала часто, стараясь ослабить надзор и опасаясь доносов со стороны соседей-мусульман, селились неподалеку от еврейских кварталов. В Бухаре, городе с наибольшей концентрацией чала, вокруг еврейских кварталов образовалось пять–семь кварталов обращенных. Компактное расселение в таких кварталах препятствовало ассимиляции чала среди мусульманского населения. В тех городах Средней Азии (а таких было большинство), где не существовало еврейских кварталов, чала не создали свои обособленные кварталы и быстрее отошли от иудаизма. Например, евреи Хивы, обращенные в ислам в конце 18 в., за столетие полностью растворились среди мусульманского населения.

Посетивший в 1832 г. Среднюю Азию английский миссионер Дж. Вольф оценил число чала в самой Бухаре в 300 семейств, что составляло 13% от всей численности еврейских семей в городе. Небольшие группы чала в середине 19 в. проживали в Андижане, Кангаре, Катта-Кургане, Коканде, Маргелане, Ходженте, Шахрисабзе. Общее число чала в Ср. Азии накануне русского завоевания (1864–84) составляло по оценочным данным около 2500 человек.

После русского завоевания Средей Азии многие чала, постоянно проживавшие на территории присоединенного к России Туркестанского края, открыто вернулись в иудаизм. Небольшая часть чала, проживавших на территории попавшего в зависимость от России Бухарского эмирата, бежали в Туркестанский край, где вернулись в иудаизм. Царская администрация в начале 20 в. стала выселять евреев — подданных Бухары из пределов империи, но была вынуждена разрешить группе чала (около 160 человек) остаться, понимая, что в Бухаре они будут подвергнуты смертной казни.

После завоевания Бухары Красной армией в 1920 г. чала получили возможность вернуться в иудаизм. Однако лишь незначительное их число (в основном обращенные в ислам в предыдущие 50 лет) воспользовались этой возможностью. В советское время лишь потомки чала, проживавшие в Бухаре и Ходженте (официально они были записаны как узбеки и таджики), представляли собой отдельные этнические маргинальные группы. Элементы еврейской обрядности ими почти полностью утрачены, свое еврейское происхождение они тщательно скрывают. Однако до сих пор около 2000 потомков чала заключают браки в основном лишь в своей среде. Несколько десятков чала переселились в Израиль после 1989 г.