Государство Израиль. Политическая жизнь, партии

ГОСУДАРСТВО ИЗРАИЛЬ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ, ПАРТИИ

Содержание:

• Политические организации ишува
• Выборы в Кнесет 1-го созыва, 1949 г.
• Выборы в Кнесет 2-го созыва, 1951 г.
• Выборы в Кнесет 3-го созыва, 1955 г.
• Выборы в Кнесет 4-го созыва, 1959 г.
• Выборы в Кнесет 5-го созыва, 1961 г.
• Выборы в Кнесет 6-го созыва, 1965 г.
• Выборы в Кнесет 7-го созыва, 1969 г.
• Выборы в Кнесет 8-го созыва, 1973 г.
• Выборы в Кнесет 9-го созыва, 1977 г.
• Выборы в Кнесет 10-го созыва, 1981 г.
• Выборы в Кнесет 11-го созыва, 1984 г.
• Выборы в Кнесет 12-го созыва, 1988 г.
• Выборы в Кнесет 13-го созыва, 1992 г.
• Выборы в Кнесет 14-го созыва, 1996 г.
• Выборы в Кнесет 15-го созыва, 1999 г.
• Выборы в Кнесет 16-го созыва, 2003 г.

Политические организации ишува

Волны алии и новое заселение Эрец-Исраэль евреями, начавшееся в 1880-х гг., коренным образом изменили социальную структуру ишува. В начале 20 в. пионеры рабочего движения основали первые политические партии; их примеру последовали другие общественные группы, например, религиозные сионисты (см. Сионизм), а в 1920-х гг. — представители средних классов (со временем их интересы стали представлять главным образом Общие сионисты и радикальные националисты (см. Сионисты-ревизионисты). Большинство партий, как и их основные идеологические принципы, возникли в странах диаспоры. При отсутствии суверенного политического представительства (парламента), политические партии были представлены в органах ишува и сионистского движения (Хистадрут, Ва‘ад леумми, исполнительный комитет Сионистской организации), а также в органах местного самоуправления. Деятельность большинства партий ишува не ограничивалась политических сферой, но охватывала самые различные области жизни: социальные службы, жилищное строительство, образование; создание новых поселений также осуществлялось на партийной основе. Еврейские организации в диаспоре служили резервуаром политических партий ишува.

Накопленный опыт послужил основой политических организаций вновь возникшего государства. После первых выборов в Кнесет, прошедших в 1949 г., главной целью деятельности партий стало завоевание большинства в Кнесете и органах местного самоуправления; вместе с тем они продолжали свою деятельность в рамках всемирного сионистского движения, сохранив при этом многие из своих независимых социальных и экономических служб; партии социал-демократической ориентации (а позднее и другие) действовали и в рамках Хистадрута.

Несмотря на то, что еврейское население Государства Израиль в 1948–1970 гг. увеличилось почти в четыре раза, новые политические группировки, основанные на этнических или общинных началах, не сумели приобрести достаточного числа сторонников; новые репатрианты, как правило, поддерживали уже существовавшие партии, причем соотношение политических сил в этот период оставалось практически неизменным. Все правительства Израиля до 1977 г. основывались на коалициях, в которых партия Мапай (с 1968 г. — объединенная Израильская партия труда) занимала центральное место при поддержке той или иной комбинации левых, религиозных и несоциалистических партий. В арабском секторе при поддержке партии Мапай создавались отдельные списки (Демократический список Назарета, Демократический список израильских арабов, Прогресс и труд, Земледелие и прогресс, Дружба и сотрудничество и другие), в сумме получавшие от двух до пяти мандатов в Кнесете первого — девятого созывов. Арабы голосовали также за другие партии (например, Мапам) и составляли большинство избирателей Коммунистической партии в Израиле.

Выборы в Кнесет первого созыва, 1949 г.

25 января 1949 г., спустя восемь месяцев после обнародования Декларации независимости Израиля состоялись первые демократические выборы в израильский парламент, первоначально именовавшийся Учредительным собранием (Асефа мехоне́нет), а затем — Кнесет первого созыва. Учредительное собрание должно было прийти на смену Временному государственному совету, исполнявшему функции парламента, образованному не на основе выборов, а на основе межпартийного соглашения. Во Временное правительство Государства Израиль вошли представители всех партий, кроме ревизионистов, близких к ним организаций Эцел (аббревиатура Иргун цваи леумми — `Национальная военная организация`) и Лехи (аббревиатура Лохамей херут Исраэль — `Борцы за свободу Израиля`) и коммунистов. Во Временном государственном совете были представлены коммунисты и ревизионисты, но не организации Эцел и Лехи.

На выборах в Кнесет первого созыва избирателям предлагалось сделать выбор между 21 списком, из которых далеко не все представляли политические партии, существовавшие хотя бы несколько лет. Наличие столь большого числа списков было наследием периода ишува, когда в каждых выборах, наряду с крупными, имевшими большой политический опыт, известными партиями, участвовало значительное число мелких и недолговечных списков. Например, в последних выборах в Асефат ха-нивхарим, проводившихся в 1944 г., принимало участие 18 партий, причем некоторые из них получили лишь полпроцента от общего числа голосов избирателей.

В ходе предвыборной кампании наиболее выделялись три партии. Первая — Мапай, сохранявшая доминантное положение в ишуве и в Сионистской организации, начиная с 1933 г., когда состоялись выборы делегатов на 8-й Сионистский конгресс. Перед выборами в Кнесет первого созыва Мапай стремилась представить себя крупной, сильной организацией, по праву претендующей на власть в только что образованном государстве. Обоснованием для этого Мапай считала ряд факторов: накопленный ею политический опыт, заслуженный авторитет ее руководства, стремление к диалогу с широкими слоями общества, а также ее решающий вклад в создание Государства Израиль. Однако самым существенным фактором было то, что лидер этой партии, Д. Бен-Гурион, воспринимался современниками как один из основателей и самых выдающихся политических деятелей созданного государства.

Второй партией, выделявшейся на политической арене в ходе первой избирательной кампании, проводимой в Государстве Израиль, была социалистическая партия Мапам, созданная за несколько месяцев до этого путем объединения левых движений Ха-Шомер ха-ца‘ир, Ахдут ха-‘авода и По‘алей Цион. В предвыборной кампании Мапам представляла себя как единственную альтернативу Мапай, утверждая, что именно ее политическая платформа воплощает истинный моральный кодекс социалистического сионизма. Еще одним доводом, на котором строилась предвыборная кампания социалистического блока, был решающий вклад, который ее члены — солдаты и командиры Палмаха — внесли в победу в Войне за Независимость.

Кроме того, высокую активность в ходе избирательной кампании проявило созданное в июле 1948 г. движение Херут, преобразованное в октябре того же года в партию. Как и Мапам, Херут была новой партией, созданной за несколько месяцев до выборов и впервые участвовавшей в них. Ее возглавили командиры и активисты организации Эцел — М. Бегин, Я. Меридор, Х. Ландау (см. У. Ландау), А. Бен-Эли‘эзер (1913–70) и другие. Ведя пропаганду внутри ревизионистского лагеря, деятели партии Херут стремились представить себя единственными наследниками традиций движения Бетар и его лидера В. Жаботинского, законными продолжателями дела партии сионистов-ревизионистов. Они ставили себе в заслугу изгнание англичан, создание еврейского суверенного государства и заявляли о своей способности создать новую модель управления страной. Кроме того, они подчеркивали, что Херут является единственной политической организацией, не участвовавшей в старой политической игре и не делившей с Мапай бразды правления в течение прошедших лет.

В выборах в Кнесет первого созыва участвовало 440 095 избирателей — 87% от общего числа граждан, обладавших избирательным правом (506 867 человек). Девять из 21 партии, участвовавших в выборах, не преодолели электоральный барьер. Сионистские партии социал-демократической ориентации получили в Кнесете 65 мест. Как и ожидалось, Мапай получила наибольшее число голосов избирателей — 35%, что дало ей 46 мандатов, и ее фракция стала самой крупной в Кнесете. Такой успех партии Мапай в значительной степени объяснялся ее доминантным положением во времена ишува. Вместе с тем, как и прежде, большинство, полученное этой партией, не было абсолютным, и для создания правящей коалиции ей требовалось привлечь другие партии. Социалистическая партия Мапам провела в Кнесет 19 депутатов. Список партии Херут, созданной в 1948 г. сторонниками Эцела, получил при первом своем выступлении на выборах поддержку почти 50 тыс. избирателей и провел в Кнесет 14 депутатов.

После того, как президент государства поручил Д. Бен-Гуриону сформировать правительство, тот обратился ко всем «конструктивным партиям, от Мапам и до общих сионистов», с призывом принять участие в правительственной коалиции. Эта формула оставила за рамками коалиции радикалов — как правых (депутатов от Херута и сформированного бывшим бойцами Лехи Списка бойцов), так и левых (депутатов от Коммунистической партии).

В результате межпартийных переговоров было создано правительство из 12 министров (семь из них принадлежали к партии Мапай, три — к единому блоку религиозных партий, один — к Прогрессивной партии и один — к списку сефардов). Состав сравнительно узкой коалиции (правительство опиралось на поддержку 71 из 120 депутатов Кнесета) отражал растущие разногласия между партиями Мапай и Мапам, проявившиеся как в вопросе об экономической политике страны, так и в споре о ее международной ориентации. Д. Бен-Гурион признавал опасность, исходящую со стороны левых радикалов, не только потому, что они были достаточно сильны, чтобы победить на выборах, но и потому, что он видел в них серьезных идеологических оппонентов. На конференции руководимой им партии Мапай в сентябре 1951 г. премьер-министр отрицал, что большинство других политических партий страны могут составить Мапай достойную конкуренцию. Однако Мапам он считал сильным соперником, представлявшим собой, по его мнению, коммунистическую «пятую колонну» в Израиле.

Эти внутренние политические проблемы значительно усугубляли сложности, обусловленные противоречием между умеренным прагматическим подходом к отношениям с Советским Союзом и категорическим неприятием коммунистической идеологии. Д. Бен-Гурион в течение многих лет испытывал враждебность к коммунистическому советскому режиму. В ходе борьбы с просоветски ориентированной партией Мапам Д. Бен-Гурион сознательно заострял идеологические и прагматические противоречия между руководимой им партией и левыми радикалами. С другой стороны, усилились разногласия между партией Мапай и общими сионистами по экономическим вопросам. Экономическая политика партии Мапай была основана на принципе государственного контроля над ценами, финансовыми и торговыми операциями. Общие сионисты возглавляли экономическую оппозицию, требовавшую свободного рынка и поощрения частной инициативы.

Выборы в Кнесет второго созыва, 1951 г.

На состоявшихся досрочно в июле 1951 г. выборах в Кнесет второго созыва общим сионистам удалось увеличить число своих депутатов с семи до 20. В результате объединения с представителями списков сефардских и йеменских евреев общие сионисты оказались представлены в Кнесете 23 депутатами. Их фракция стала второй по численности в Кнесете (после Мапай, получившей 37,3% всех голосов, что дало ей 45 мандатов в Кнесете). Правое движение Херут и социалистическая партия Мапам, которые всего два с половиной года назад были в эпицентре политической борьбы, в тот момент находились в состоянии глубокого кризиса, угрожавшего их целостности и самому существованию.

В выборах участвовало 695,007 избирателей — 75,1% всех граждан, обладающих правом голоса. По сравнению с предыдущими выборами в Кнесет число граждан, обладающих избирательным правом, почти удвоилось, а число пришедших на выборы увеличилось более чем на 50%.

Когда стали известны результаты выборов, Д. Бен-Гурион начал формировать правительство. Своей задачей он считал создание как можно более представительного правительства, опирающегося на абсолютное большинство в более чем 100 депутатов Кнесета, чтобы оно могло справиться с проблемами, стоявшими перед страной, без риска коллективной отставки в результате выхода из него той или иной партии. С точки зрения Д. Бен-Гуриона, существовало три потенциальных партнера, с которыми можно было вести переговоры о формировании коалиции: Мапам, общие сионисты и религиозные фракции. Достаточно было соглашения даже с одной из этих партий, чтобы обеспечить коалиции большинство в парламенте, но Д. Бен-Гурион стремился вовлечь в правительство все три партии. Однако это стремление не было воплощено в жизнь. Правительство, которое Д. Бен-Гурион представил Кнесету 7 октября 1951 г., пользовалось поддержкой всего 65 депутатов — представителей Мапай и религиозных партий. Общие сионисты, Мапам и даже Прогрессивная партия, казавшаяся надежным союзником социал-демократов, по тем или иным причинам остались за пределами коалиции. 9 октября 1951 г. Кнесет выразил доверие новому правительству, в которое входило 13 министров: девять — от партии Мапай, два — от религиозного сионистского движения Ха-По‘эл ха-мизрахи, один — от ультрарелигиозной партии Агуддат Исраэль и один — от религиозного сионистского движения Мизрахи. Парламентская база этого правительства была весьма узкой — его поддерживали только 65 депутатов Кнесета, в том числе пять депутатов от арабских списков, и это дало основание членам движения Херут утверждать, что у правительства «нет еврейского большинства».

Политическая жизнь нового правительства была недолгой, а его работу затрудняли парламентские и общественные кризисы. Уже в январе 1952 г. разразился глубокий кризис, вызванный обсуждением в Кнесете соглашения с Западной Германией о немецких репарациях Израилю за разграбленное нацистами еврейское имущество. Выступая в Кнесете, Д. Бен-Гурион говорил: «Правительство Израиля считает себя обязанным потребовать, чтобы немецкий народ возвратил то огромное имущество, законные владельцы которого были уничтожены в годы Катастрофы. На Государстве Израиль лежит обязанность принять и абсорбировать выживших представителей европейского еврейства, и оно уже приняло подавляющее большинство переживших Катастрофу... Большинство из них не привезли с собой никакого имущества, так как оно было разграблено и расхищено. На правительство Израиля возложена колоссальная задача, которой нет прецедента в современной истории, а возможно, и в прошлых поколениях, — в течение короткого времени принять и абсорбировать в молодом, бедном и окруженном врагами государстве сотни тысяч репатриантов, потерявших все свое имущество. Бремя, которое эта огромная и неимущая алия возложила на государство, превышает его возможности, и хотя общины евреев в свободных странах сочли своим долгом принять участие в этой великой миссии, бремя, лежащее на государстве, является крайне тяжелым... Правительство Израиля остановилось на сумме в полтора миллиарда долларов, которую оно требует от обеих частей Германии, так как это минимальная сумма, необходимая для абсорбции и адаптации полумиллиона репатриантов из стран, находившихся под властью нацистов». Однако практически все оппозиционные партии выступили против подписания каких-либо соглашений с Германией.

Особенно острой была критика со стороны партий Мапам и Херут, которые организовали массовые демонстрации протеста против соглашения о репарациях. Хотя аргументы противников переговоров с правительством Западной Германии отличались разнообразием, в них было много общего — все они были движимы идеей «возмездия и воздаяния», утверждая, что переговоры с ФРГ являются предательством памяти жертв Катастрофы и бойцов сопротивления (см. сопротивление антинацистское) и что «нельзя продавать национальное достоинство за чечевичную похлебку». Демонстрация, организованная Херутом, прошла в Иерусалиме непосредственно во время дебатов в Кнесете. Демонстранты бросали камни в сотрудников полиции и разбили окна в здании Кнесета, где в это время глава фракции Херута М. Бегин произносил с трибуны гневную речь против каких-либо переговоров с Германией, угрожая снова прибегнуть к методам подпольной борьбы против политики правительства. За эти угрозы Кнесет большинством голосов лишил М. Бегина права участвовать в заседаниях в течение трех месяцев.

Между партиями Мапай и Мапам вновь возникли резкие разногласия по вопросу об отношении к Советскому Союзу, которые привели к расколу движения Ха-Киббуц ха-меухад (см. Киббуцное движение), большинство членов которого принадлежало к партии Мапам. Разногласия между Мапай и Мапам достигли кульминации в 1952 г., в связи с арестом в Праге члена центрального комитета партии Мапам М. Орена (1905–1985), которого вынудили выступить свидетелем обвинения на процессе Р. Сланского. На этом процессе вместе с М. Ореном все сионистское движение (включая социалистов из Мапам) было обвинено в шпионаже и пособничестве американскому империализму.

В октябре 1952 г. в Кнесете состоялась бурная дискуссия между представителями Мапай и Мапам о деле М. Орена, процессе Сланского и отношении к Советскому Союзу. Представители партии Мапам заявили, что, несмотря на выдвинутые против них на пражском процессе ложные обвинения, они продолжают считать себя неотделимой частью «мирового революционного лагеря, во главе которого стоит СССР». Однако в самой партии Мапам под влиянием дела Орена началось идейное брожение, особенно обострившееся в январе 1953 г., после ареста в Советском Союзе по клеветническому обвинению группы врачей-евреев (см. Врачей дело). Совет Мапам постановил исключить из партии левую группировку во главе с М. Сне, перешедшую на открыто коммунистические позиции и полностью солидаризовавшуюся с политикой Советского Союза. Исключенная группировка присоединилась к Коммунистической партии Израиля. В рядах партии Мапам после исключения группы Сне продолжались разногласия между фракцией большинства, которую поддерживало движение Ха-Киббуц ха-арци ха-Шомер ха-ца‘ир, и фракцией меньшинства, поддерживаемой движением Ха-Киббуц ха-меухад.

В условиях обострения международной обстановки и холодной войны и учитывая растущую враждебность Советского Союза и стран коммунистического блока к Израилю и сионистскому движению, партия Мапай заняла прозападную позицию, разделявшуюся большинством других партий в стране. На этой почве выросла идея создания широкой коалиции «без левых радикалов» (Мапам и коммунистов), но при участии Мапай, «правых» и центристских партий (прежде всего, общих сионистов). Возможность создания широкой коалиции, основанной на сотрудничестве Мапай, общих сионистов и ряда других партий, возникла в декабре 1952 г. Новое правительство включало девять министров от партии Мапай, четверых — от общих сионистов (им были предоставлены портфели министров промышленности и торговли, внутренних дел, здравоохранения и транспорта), одного — от Прогрессивной партии. Партия Ха-По‘эл ха-мизрахи также присоединилась к коалиции и получила два места в правительстве.

«Широкое» правительство ставило перед собой две задачи: создание общегосударственной надпартийной системы среднего образования и изменение избирательной системы с целью избежать чрезмерного дробления партий. Правительство постоянно подвергалось критике со стороны оппозиции как справа, так и слева. Партия Мапам осуждала «союз партии Мапай с буржуазией» и прозападную (антикоммунистическую) ориентацию правительства; Херут осуждал сотрудничество общих сионистов с не отказавшейся от социалистических идеалов партией Мапай и политику правительства в области обороны, которая была бессильна предотвратить проникновения банд диверсантов на территорию Израиля; партии Агуддат Исраэль и По‘алей Агуддат Исраэль осуждали «капитуляцию» религиозной сионистской партии Ха-По‘эл ха-мизрахи перед нерелигиозным большинством в правительстве.

Несмотря на критику со стороны оппозиции, сотрудничество партии Мапай с общими сионистами продолжалось до правительственного кризиса 1955 г. Экономическая поддержка мирового еврейства, займы американского правительства и немецкие репарации способствовали сокращению дефицита платежного баланса и позволили отменить карточную систему и ослабить государственное вмешательство в экономику. Коалиция партии Мапай с общими сионистами обеспечивала не только политическую устойчивость, но и спокойствие в хозяйстве, основанное на сотрудничестве общественного и частного секторов с профсоюзами. Общие сионисты довольствовались возможностью оказывать влияние на формирование политики правительства в области экономики, почти не вмешиваясь ни в вопросы безопасности, ни в сферу взаимо­отношений между религией и государством.

Если отношения между главными партнерами по коалиции складывались нормально, то внутри партии Мапай происходили события, поколебавшие устойчивость ее руководства. Обнаружились разногласия между Д. Бен-Гурионом, занимавшим посты главы правительства и министра обороны, и министром иностранных дел М. Шаретом по вопросам внешней политики и обороны. В декабре 1953 г. Д. Бен-Гурион временно ушел с поста главы правительства и поселился в киббуце Сде-Бокер, стремясь личным примером содействовать заселению пустынного Негева и возрождению халуцианского (см. Халуцим) духа в народе, особенно в молодом поколении.

Главой правительства стал М. Шарет, сохранивший в своих руках портфель министра иностранных дел. Министром обороны стал П. Лавон. Эти перемены не повлияли на отношения между участниками коалиции.

Новый кризис в руководстве партии Мапай был вызван провалом израильский агентуры в Египте (1954) и спорами об ответственности различных должностных лиц в стране за этот провал. После того, как в Египте была арестована группа молодых евреев (из которых двое впоследствии были казнены), завербованных представителем израильских спецслужб А. Эл‘адом (действовавшим в Египте под именем Пауля Франка), целью которой было помешать налаживанию связей нового египетского режима во главе с Г. Абд эль-Насером с западными государствами, встал вопрос о том, кто принял решение об этой авантюре — путем серии диверсий на английских и американских объектах в Египте добиться резкого ухудшения отношений Египта с западными странами. Министр обороны П. Лавон и начальник военной разведки Б. Джибли (1919–2008) возлагали друг на друга ответственность за провал, отказываясь признать, что сомнительная операция, начатая без санкции главы правительства М. Шарета, была инициирована ими.

2 января 1955 г. М. Шарет назначил комиссию «для выяснения степени ответственности, лежащей на наших властях за арест в Египте группы евреев, чей процесс проходит сейчас в военном суде в Каире». Члены комиссии, председатель Верховного суда И. Олшан и генерал-лейтенант Я. Дори, первый начальник Генерального штаба Цахала (см. Государство Израиль. Вооруженные силы), который в то время был президентом Техниона, не внесли ясности: в их отчете было сказано, что на вопрос о том, кто отдал приказ задействовать диверсионную сеть в Египте, нельзя дать однозначного ответа. По словам судьи И. Олшана, «суть заключения, которое мы передали Шарету, состояла в том, что мы не смогли получить бесспорных доказательств того, что Лавон не отдавал такого распоряжения, но у нас также нет уверенности в том, что Джибли получил такое распоряжение. Поэтому мы были вынуждены оставить вопрос неразрешенным». П. Лавон был возмущен выводами комиссии, грубо критиковал ее членов и заявил премьер-министру, что будет требовать парламентского расследования. Спустя несколько лет выяснилось, что выводы комиссии Олшана — Дори не всегда основывались на достоверных показаниях и подлинных документах, что вынудило создать новую комиссию по расследованию обстоятельств этого дела.

Таким образом, вопрос о том, кто отдал приказ, более не относился к сфере безопасности и приобрел политическое значение, а именно: должен ли глава правительства немедленно отстранить министра обороны от должности или же его следовало оставить на этом посту до выборов, которые должны были состояться спустя полгода. М. Шарет колебался, затрудняясь принять решение. После того, как М. Шарет отверг требование П. Лавона уволить начальника Генерального штаба М. Даяна и генерального директора Министерства обороны Ш. Переса, давших показания против него, 16 февраля 1955 г. П. Лавон подал в отставку. При этом он уведомил главу правительства, что «оставляет за собой право сообщить партии, а также комиссии Кнесета по иностранным делам и обороне о причинах ... отставки». Лавон сказал: «Я не намерен публично брать на себя ответственность за египетское дело, и никакая партийная дисциплина не заставит меня сделать обратное».

По предложению Ш. Авигура руководство Мапай обратилось к Д. Бен-Гуриону, жившему в киббуце Сде-Бокер, с просьбой вернуться в правительство и занять пост министра обороны. Воодушевление, которое вызвала у руководителей Мапай идея возвращения Д. Бен-Гуриона на политическую арену, имело три основных причины. Во-первых, лидеры Мапай считали, что лишь Д. Бен-Гурион способен спасти систему обороны страны от развала и укрепить ее. Следует помнить, что в то время многие еще сомневались в способности молодого государства выстоять, и идея о возвращении Д. Бен-Гуриона была связана с надеждой, что именно он сможет вывести государство из опасной ситуации, в которую оно попало вследствие кризиса системы обороны. Во-вторых, лидеры Мапай видели в возвращении Д. Бен-Гуриона необходимое условие победы на приближающихся выборах. Была и психологическая причина: люди, входившие в высшее руководство Мапай в то время, не принадлежали к поколению Д. Бен-Гуриона, а были моложе его по меньшей мере на десятилетие. Голда Меир, Д. Иосеф, З. Аран, М. Намир и другие не были свидетелями постепенного возвышения Д. Бен-Гуриона и борьбы, которую он вел, прежде чем стал «первым среди равных», — лидером, власть и авторитет которого были непререкаемыми. Они относились к нему с глубоким почтением и, даже если не были согласны с его мнением, как правило, не решались выступать против него. Д. Бен-Гурион принял предложение вернуться в Министерство обороны, и правительство функционировало еще около четырех месяцев, пока серьезный кризис не привел к распаду коалиции.

Четыре месяца спустя после возвращения Д. Бен-Гуриона на пост министра обороны, когда казалось, что главные трудности позади и правительство во главе с М. Шаретом сможет закончить свою каденцию без особых проблем, оно подало а отставку. Причиной отставки правительства было вынесение приговора на процессе М. Гринвальда (этот процесс известен под названием «дело Р. Кастнера»). Поводом к рассмотрению этого дела в суде послужило обвинение в косвенном содействии нацистам в уничтожении венгерского еврейства, выдвинутое в 1952 г. М. Гринвальдом в адрес Р. Кастнера, одного из руководящих чиновников Министерства промышленности и торговли, входившего в список кандидатов в депутаты от Мапай на выборах в Кнесет второго созыва. М. Гринвальд утверждал, что в 1944 г. Кастнер, зная о нависшей над евреями Венгрии смертельной угрозе, скрыл эту информацию ради того, чтобы спасти 1700 видных представителей общины, среди них — своих родственников и друзей. Кроме того, по утверждению М. Гринвальда, Р. Кастнер помог нацистскому военному преступнику К. Бехеру избежать заслуженной кары, дав на Нюрнбергском процессе ложные показания в его пользу. Р. Кастнер возбудил против М. Гринвальда судебный иск о клевете, заявив, что действовал во имя спасения как можно большего числа евреев, невзирая на эмоциональные сложности, сопряженные с ведением переговоров с нацистами. Рассматривавший иск Р. Кастнера судья Иерусалимского окружного суда Б. Халеви в решении, опубликованном 22 июня 1955 г., признал правоту М. Гринвальда в большинстве пунктов его обвинений, подвергнув критике не только Р. Кастнера, но — косвенно — все руководство ишува во главе с Мапай в период Катастрофы европейского еврейства. Этот приговор вызвал потрясение в политической атмосфере, которая накануне избирательной кампании в Кнесет третьего созыва и без того была неспокойной.

В течение нескольких дней дело, представляющее, как казалось, лишь исторический и юридический интерес, превратилось в важнейший политический процесс, а приговор стал оружием, которое различные партии использовали в борьбе друг против друга. Политический кризис вокруг дела Кастнера начался после решения государственной прокуратуры подать апелляцию в Верховный суд, оспаривая решение судьи Б. Халеви. Две фракции в Кнесете — Херут и коммунисты — предложили в связи с этим вынести вотум недоверия правительству. При голосовании депутаты от общих сионистов, входившие в правительственную коалицию, решили воздержаться, в связи с чем глава правительства объявил президенту государства о своей отставке. Позиция общих сионистов, воздержавшихся при голосовании о вотуме недоверия, вызвала острую общественную полемику. Общие сионисты, со своей стороны, утверждали, что голосовали по велению совести и что требования совести превыше всех коалиционных соглашений. Во время дискуссии в Кнесете И. Сапир (см. Сапир, семья), один из лидеров общих сионистов, сказал, что его партия не смогла примириться с тем фактом, что правительство решило защищать человека, против которого были выдвинуты столь серьезные обвинения, «и это решение относится не к сфере политики, а к сфере совести и морали». Однако их политические противники как от коалиции, так и от оппозиции утверждали, что общие сионисты воспользовались решением суда по делу Р. Кастнера как уловкой, чтобы перед самыми выборами выйти из правительства. Новое правительство, сформированное М. Шаретом 28 июня 1955 г., не включавшее общих сионистов и состоявшее из представителей партии Мапай, религиозных партий и Прогрессивной партии, представляло собой, в сущности, временную предвыборную коалицию. Решение суда по делу Кастнера стало центральным политическим вопросом, оказавшим влияние на весь ход предвыборной кампании и отодвинувшим в сторону другие, не менее важные вопросы.

Выборы в Кнесет третьего созыва, 1955 г.

Выборы в Кнесет третьего созыва состоялись 26 июля 1955 г. На тот момент избирательным правом обладали 1 057 795 человек, на 14% больше, чем на выборах 1951 г. Процент принявших участие в выборах также был несколько выше и составил 82,8% от общего числа избирателей. Основные партии правительственной коалиции — Мапай и общие сионисты — получили меньшее количество голосов, чем на выборах 1951 г., тогда как оппозиционные партии правого и левого толка — Херут, Мапам и отколовшаяся от левых социалистов партия Ахдут ха-‘авода — упрочили свое положение.

Несмотря на относительную неудачу Мапай на выборах в Кнесет третьего созыва (партия потеряла примерно десятую часть своих мандатов, то есть вместо 45 мандатов получила 40), существование разрыва в 25 мандатов между ней и второй по величине фракцией (Херут) привело к тому, что она осталась единственным претендентом на формирование правительства. 18 августа 1955 г. президент государства возложил на Д. Бен-Гуриона задачу формирования нового правительства. На этот раз коалиционные переговоры были достаточно долгими — речь шла о присоединении к правительству левых сионистских партий (Мапам и Ахдут ха-‘авода), которые в предшествующие шесть лет находились в оппозиции. Коалиционные переговоры закончились успехом: впервые в истории Государства Израиль были подписаны коалиционные соглашения между Мапай и представителями сионистского левого крыла — Мапам и Ахдут ха-‘авода. Тем самым исполнилась многолетняя мечта левых партий войти в правительство «трудящихся» во главе с Партией труда.

Одна из причин успеха переговоров между Мапай и левыми партиями заключалась в том, что со времени выборов в Кнесет второго созыва в их идеологии произошли сдвиги, которые, в частности, выражались в их постепенном отказе от солидарности с Советским Союзом. Пражские процессы, одним из обвиняемых на которых был видный деятель Мапам М. Орен, кризис в отношениях между Советским Союзом и Израилем, а также поставка Чехословакией оружия Египту — все это охладило отношение левых сионистов к Советскому Союзу и уменьшило идеологический разрыв между ними и Мапай. Это устранило опасения Д. Бен-Гуриона, что его левые партнеры по коалиции могут не поддержать его стремление укрепить связь со странами Запада. На коалиционных переговорах Д. Бен-Гурион заранее занял примирительную позицию, убеждая возможных партнеров присоединиться к возглавляемому им правительству.

Попытки Д. Бен-Гуриона сформировать широкую коалицию при участии общих сионистов не увенчались успехом. В октябре 1955 г. Д. Бен-Гурион сформировал новое правительство в следующем составе: Мапай, Ахдут ха-‘авода, Мапам, религиозные партии и Прогрессивная партия. Правительство пользовалось поддержкой 80 депутатов Кнесета.

Общие сионисты пережили тяжелое разочарование вследствие уменьшения своего представительства в Кнесете третьего созыва. По-видимому, успех движения Херут, увеличившего свое представительство вдвое, убедил большинство общих сионистов, что причина ослабления их влияния заключена в их сотрудничестве с партией Мапай и что только пребывание в оппозиции сможет предотвратить дальнейшее ослабление. Впоследствии, однако, стало ясно, что это было начало продолжительного процесса, который за 30 лет привел к уходу партии общих сионистов (которая позже стала называться Либеральной партией в Израиле) с политической арены.

Осенью 1955 г. сложилась новая политических ситуация, сохранявшаяся более 20 лет: партии Ахдут ха-‘авода и Мапам перешли из оппозиции в коалицию и принимали участие почти во всех правительственных коалициях, в то время как центристские и правые партии в течение этих лет пребывали в оппозиции. Правительственная коалиция в составе партий Мапай, Мапам и Ахдут ха-‘авода, сложившаяся в октябре 1955 г., была первым шагом к объединению левых сионистских партий социал-демократической ориентации: после десятилетнего соучастия в коалиции сложился единый парламентский блок партий Мапай и Ахдут ха-‘авода (1965); с 1968 г. в этот блок входили Мапай, Ахдут ха-‘авода и Рафи (сокращение от Решимат по‘алей Исраэль — `Список рабочих Израиля`, созданный в 1965 г. и возглавлявшийся Д. Бен-Гурионом), объединившиеся в Израильскую партию труда, которая образовала парламентский блок (Ма‘арах) с Объединенной рабочей партией (Мапам). Консолидация правого антисоциалистического лагеря началась почти на десять лет позже. В 1965 г. Херут и Либеральная партия (бывшие общие сионисты) образовали парламентский блок (Гуш Херут — Либералим, сокращенно Гахал). Спустя восемь лет этот блок расширился: в него вошли также партии Свободный центр, Государственный список и Рабочее движение за неделимый Эрец-Исраэль. Этот блок (см. Ликкуд) под руководством М. Бегина пришел к власти в результате выборов в Кнесет девятого созыва (1977).

Присоединение в 1955 г. двух левых партий к правительству, возглавляемому партией Мапай, свидетельствовало о происходящих в их рядах идеологических изменениях, но сопровождалось их заявлениями о намерении продолжать внутри правительства борьбу против прозападной ориентации Израиля. Левые партии оказались в затруднительном положении, когда правительство Израиля приняло в мае 1957 г. решение о поддержке «доктрины Эйзенхауэра» для Ближнего Востока (поддержка независимости государств этого региона, мирное решение арабо-израильского конфликта, противодействие укреплению связей с Советским Союзом). После кризиса в отношениях между партиями правительственной коалиции и серьезных внутренних колебаний, Ахдут ха-‘авода и Мапам решили воздержаться при голосовании в правительстве по этому вопросу, чтобы избежать развала коалиции.

Выборы в Кнесет четвертого созыва, 1959 г.

Одним из важнейших событий политической жизни Израиля в 1956–59 гг. стала «борьба за наследство» в партии Мапай — борьба между «ветеранами» и «молодыми» за руководящие посты в партии в свете предстоявшего ухода с политической арены Д. Бен-Гуриона. В июне 1956 г. глава правительства вынудил министра иностранных дел М. Шарета подать в отставку из-за разногласий между ними по принципиальным вопросам внешней политики.

На первый взгляд, речь шла лишь о замене одного министра другим и о внутреннем партийном деле. Однако этот конфликт потряс политическую систему и все израильское общество как самой темой, так и значительностью вовлеченных в него людей (несколько месяцев назад М. Шарет еще сам был главой правительства). Позднее несколько руководящих деятелей партии Мапай, принадлежавших к младшему поколению, основали так называемый «кружок молодых», в котором подвергали резкой критике политику руководства партии Мапай, Хистадрут, киббуцы, государственный аппарат и т. д. В рамках этого «кружка» выдвинулся как политическая фигура М. Даян, в прошлом — глава Генерального штаба Цахала. Выступление «молодых» вызвало недовольство «ветеранов» (к ним относились Г. Меир, Л. Эшкол, П. Сапир, З. Аран и другие). Попытка примирения между двумя группировками в партии Мапай, предпринятая при посредничестве Д. Бен-Гуриона в ноябре 1958 г., хотя и не привела к прекращению соперничества, все же обеспечила единство действий перед выборами в Кнесет. «Молодым» как будто удалось занять некоторые позиции в руководстве партии Мапай после ее внушительной победы на выборах в Кнесет четвертого созыва, состоявшихся в 1959 г. (число депутатов от партии Мапай увеличилось с 40 до 47, а вместе с пятью представителями связанных с ней фракций национальных меньшинств оно составило 52), но внутренние распри, связанные с «делом Лавона», подорвали позиции «молодых» и поддерживавшего их Д. Бен-Гуриона и укрепили позиции «ветеранов» в руководстве партии и в правительстве.

«Дело Лавона» всплыло вновь в мае 1960 г. в связи с заявлением П. Лавона, что у него есть доказательства того, что выводы комиссии, расследовавшей выдвинутые против него в 1954 г. обвинения в ответственности за провал израильский агентуры в Египте, основывались частично на ложных показаниях, а частично на сокрытии целого ряда фактов. В августе 1960 г. Д. Бен-Гурион поручил комиссии во главе с членом Верховного суда Х. Кохеном рассмотреть материалы, представленные П. Лавоном. «Дело Лавона» получило широкую огласку в печати. Д. Бен-Гурион демонстративно занял нейтральную позицию. Когда по настоянию П. Лавона рассмотрением дела занялась комиссия Кнесета по иностранных делам и обороне, а Д. Бен-Гурион, П. Лавон и генеральный директор Министерства обороны Ш. Перес высказали перед ней противоположные мнения, общественность разделилась на два лагеря — сторонников П. Лавона и сторонников М. Даяна и Ш. Переса. Из комиссии Кнесета в ноябре 1960 г. дело было передано в специальную министерскую комиссию (так называемую «комиссию семи»), которая сняла с П. Лавона все обвинения. Д. Бен-Гурион не согласился с решением комиссии и на заседании центрального комитета партии Мапай, состоявшемся 4 февраля 1961 г., выступил с резкими обвинениями против П. Лавона, требуя создания судебной комиссии по расследованию этого дела.

Д. Бен-Гурион заявил также, что если решение комиссии будет принято и реализовано, он уйдет в отставку с поста главы правительства. После ожесточенных дебатов центральный комитет партии Мапай принял ультиматум Д. Бен-Гуриона и решил отозвать П. Лавона с поста генерального секретаря Хистадрута, который он занимал с 1956 г. Против смещения П. Лавона выступили М. Шарет, З. Аран, Г. Меир и П. Сапир. Трое последних противостояли в правительстве Д. Бен-Гуриона влиянию «молодых».

Выборы в Кнесет пятого созыва, 1961 г.

После окончательного ухода Д. Бен-Гуриона с поста главы правительства (это произошло в июне 1963 г., когда Д. Бен-Гуриону исполнилось 77 лет) генеральный секретарь Мапай Г. Меир провела совещание партийного руководства, на которое не были приглашены М. Даян и Ш. Перес. Было решено, что Л. Эшкол займет пост главы правительства и министра обороны, А. Эвен (с августа 1960 г. — министр образования) — пост заместителя главы правительства, а З. Аран — пост министра образования (который он занимал с ноября 1955 г. до апреля 1960 г.). Преграждая путь «молодым» к высшим постам в правительстве, «ветераны» Мапай пользовались поддержкой лидеров партии Ахдут ха-‘авода, которая все более сближалась с партией Мапай. Внутрипартийную напряженность вызвало также предвыборное соглашение между партиями Мапай и Ахдут ха-‘авода, условием которого было принятие требования партии Ахдут ха-‘авода «заморозить» законопроект об изменении избирательной системы, который с 1955 г. составлял важный пункт программы партии Мапай и пользовался активной поддержкой Д. Бен-Гуриона. Вместо системы пропорционального представительства на основании единых для всей страны партийных списков предлагалось разделить страну на ряд избирательных округов. Д. Бен-Гурион и его сторонники оказались во внутрипартийной оппозиции. Несмотря на протесты Д. Бен-Гуриона, секретариат партии Мапай принял решение отложить на срок не менее пяти лет обсуждение законопроекта об изменении системы выборов.

К дальнейшему обострению внутрипартийной борьбы привел отказ Л. Эшкола принять выдвинутое в октябре 1964 г. повторное требование Д. Бен-Гуриона о судебном пересмотре «дела Лавона». По решению секретариата Мапай требование Д. Бен-Гуриона было передано на рассмотрение съезда партии, который открылся в феврале 1965 г. За ожесточенными дебатами, носившими подчас личный характер, последовало тайное голосование; за предложение Л. Эшкола проголосовало 60% делегатов, за требование Д. Бен-Гуриона — 40%. Создание блока партии Мапай с партией Ахдут ха-‘авода было утверждено тем же большинством голосов. Сторонники Д. Бен-Гуриона потерпели поражение.

Кризис, связанный с «делом Лавона», общие сионисты использовали для попытки объединения несоциалистического и нерелигиозного сионистских лагерей. Потенциальными союзниками общих сионистов были как Херут, так и Прогрессивная партия. Союз с обеими партиями был невозможен ввиду радикальных противоречий между ними в области внешней политики и обороны. Кроме того, Прогрессивная партия стремилась к коалиционному сотрудничеству с партией Мапай, в то время как Херут рассматривал себя как непримиримую оппозицию и альтернативу Мапай. В апреле 1961 г. — перед выборами в Кнесет пятого созыва, общие сионисты объединились с Прогрессивной партией в Либеральную партию и образовали объединенную либеральную фракцию в Кнесете, насчитывавшую 14 депутатов. В Кнесете пятого созыва (1961–1965) фракция Либеральной партии находилась в оппозиции, так как руководство партии Мапай (в противоположность мнению Д. Бен-Гуриона) предпочло после выборов 1961 г. узкую коалицию с партией Ахдут ха-‘авода (восемь мест) коалиции с Либеральной партией, которая увеличила свое представительство в Кнесете до 17 мест.

Выборы в Кнесет шестого созыва, 1965 г.

Объединение с Прогрессивной партией не оправдало надежд общих сионистов на то, что новая партия станет влиятельным партнером партии Мапай по коалиции. Поэтому среди бывших членов партии общих сионистов усилилась тенденция к объединению с правоцентристской партией Херут, которая в 1961 г. также провела в Кнесет 17 депутатов. Эта тенденция еще более усилилась после утверждения руководящими органами партии Мапай соглашения о создании блока с партией Ахдут ха-‘авода. Стремление к объединению с Херут столкнулось в рядах либералов с оппозицией бывших членов Прогрессивной партии, которые угрожали расколом в случае, если это объединение станет фактом. В марте 1965 г. противники объединения с Херут образовали Независимую либеральную партию. В апреле 1965 г. в Тель-Авиве было подписано соглашение о создании блока Херут—Либералы (Гахал).

Одновременно с расколом в Либеральной партии произошел раскол и в партии Мапай. В июне 1965 г. Д. Бен-Гурион объявил, что возглавляемое им меньшинство выступит самостоятельным списком на выборах в Кнесет шестого созыва и в Хистадрут. Из 42 депутатов партии Мапай в Кнесете пятого созыва к новому списку (получившему название Рафи; см. выше) присоединились семь (в том числе М. Даян). Основными пунктами программы Рафи были: судебное расследование «дела Лавона»; введение системы выборов по округам; ряд мероприятий в общественно-экономической области: страхование от безработицы, поощрение мобильности работников при сохранении их социальных прав; персональные прямые выборы мэров городов; введение государственного медицинского страхования и государственной системы здравоохранения (два последних пункта были реализованы в Израиле уже после смерти Д. Бен-Гуриона, в 1974 г. и в 1994 г., соответственно). На выборах в Хистадрут список Рафи собрал 12,1% голосов избирателей, на выборах в Кнесет — 7,9% (десять мест; Ма‘арах получил 45 мест). После выборов партия Рафи стала в оппозицию к правительству Л. Эшкола, в соответствии со своей предвыборной программой. Отколовшаяся от партии Мапай в 1965 г. группа Мин ха-иесод (`От самых корней`) во главе с П. Лавоном, профессором Н. Ротенштрайхом и другими подвергала критике действия Мапай как с морально-этической, так и с политической точки зрения. В частности, отмечались отрыв партии от ее идейных корней, отступление от социалистических принципов и нарушения внутрипартийной демократии. Хотя партия Мапай отменила в октябре 1966 г. свое прежнее решение о смещении П. Лавона с занимаемых им постов, группа Мин ха-иесод не сочла это достаточным основанием для своего возвращения в партию. Позже, однако, часть группы вновь вступила в Мапай, где образовала идейный кружок (хуг Мин ха-иесод, затем — хуг Шарет).

Перед выборами в Кнесет шестого созыва Израильская коммунистическая партия (см. Коммунистическая партия в Израиле) раскололась на два списка. Во главе еврейских коммунистов, выступивших против враждебного отношения Советского Союза к сионизму и Государству Израиль и против поддерживаемого Советским Союзом крайнего арабского национализма, стремившегося к уничтожению Государства Израиль путем террора и новой войны, стояли Ш. Микунис и М. Сне. Другие лидеры компартии, прежде всего М. Вильнер и Т. Туби, безоговорочно поддерживали советскую политику. Часть партии, возглавляемая Ш. Микунисом и М. Сне, сохранила название Израильская коммунистическая партия (Ха-Мифлага ха-комунистит ха-исреэлит, сокращенно Маки); группа М. Вильнера и Т. Туби образовала Новый коммунистический список (Решима комунистит хадаша, сокращенно Раках), пользовавшийся поддержкой большинства арабов — членов коммунистической партии или сочувствующих ей. Раках провел трех депутатов в Кнесет шестого созыва; список, возглавляемый М. Сне, — лишь одного. На выборах в Кнесет шестого созыва впервые выступила новая партия Ха-‘Олам ха-зе — Коах хадаш (`Этот мир — новая сила`) во главе с У. Авнери, редактором еженедельника «Ха-‘Олам ха-зе». Идеологически новая партия представляла «лагерь мира», полагая, что достижение мира с арабами требует значительных уступок со стороны Израиля.

Началу Шестидневной войны предшествовал период напряженного ожидания и усиленного давления различных политических сил на правительство, что привело к серьезному изменению его состава. Национальная религиозная партия и Независимая либеральная партия требовали расширения правительства, угрожая выходом из коалиции. Секретариат партии Мапай призвал к участию в правительстве представителей блока Гахал и партии Рафи. Усиливалось давление на Л. Эшкола с требованием передать портфель министра обороны М. Даяну. Генеральный секретарь партии Мапай Голда Меир, возражавшая против этого назначения, осталась в меньшинстве. Л. Эшкол объявил на заседании секретариата партии Мапай о своей готовности возглавить так называемое «правительство национального единства», в котором М. Даян занимал бы пост министра обороны, а лидеры блока Гахал М. Бегин (Херут) и И. Сапир (Либералы) — посты министров без портфеля. Впервые в истории Израиля было создано правительство с одновременным участием лидеров социал-демократов и наследников ревизионистского движения из партии Херут. Это правительство просуществовало три года, после чего М. Бегин объявил о своем выходе из него, однако впоследствии подобные правительственные коалиции руководили исполнительной властью Израиля в 1984–1990 гг. и в 2001–2002 гг.

Выборы в Кнесет седьмого созыва, 1969 г.

Процесс межпартийного сотрудничества, слияния партий и образования блоков продолжался и после Шестидневной войны. Несмотря на возражения основателя Рафи Д. Бен-Гуриона и одного из лидеров Ахдут ха-‘авода И. Табенкина, в январе 1968 г. в результате объединения трех партий — Мапай, Ахдут ха-‘авода и Рафи — была образована Израильская партия труда. В январе 1969 г. Израильская партия труда и Мапам образовали блок Ма‘арах. Единые фракции Ма‘араха были созданы в Кнесете, органах местного самоуправления и Хистадруте.

В объединенную фракцию Израильской партии труда в Кнесете шестого созыва вошли 45 депутатов от партий Мапай и Ахдут ха-‘авода и девять из десяти депутатов от Рафи (все, кроме Д. Бен-Гуриона). В рамках объединенной партии продолжала, однако, существовать напряженность между руководителями Мапай и Рафи, создававшая порой угрозу раскола. Несколько активистов Рафи, не присоединившихся к Израильской партии труда, во главе с Д. Бен-Гурионом, образовали перед состоявшимися в 1969 г. выборами в Кнесет седьмого созыва партию Государственный список (Решима мамлахтит), получившую четыре места в Кнесете. В 1970 г. Д. Бен-Гурион отошел от политической деятельности. Вступление партии Мапам в объединенный блок Ма‘арах привело к выходу из нее нескольких активистов во главе с Я. Рифтином и образованию ими новой партии — Союз левых сионистов-социалистов. Выходом из партии Мапам этой группы завершился процесс пересмотра ее отношения к Советскому Союзу. С 1967 г. Мапам осуждала тоталитарный режим в Советском Союзе и его экспансионистскую политику во всем мире, в том числе на Ближнем Востоке. Одновременно Мапам пересматривала свои позиции по арабскому вопросу. В 1920–40-х гг. движение Ха-Шомер ха-ца‘ир выступало за единое двунациональное еврейско-арабское государство. Партия Мапам поддерживала создание еврейского государства на части территории Эрец-Исраэль, после 1967 г. она выступала за территориальный компромисс, то есть за возвращение большей части территорий, оккупированных Израилем в результате Шестидневной войны, в рамках мирного договора с Иорданией. Аналогичный пересмотр отношения к проблеме «неделимости Эрец-Исраэль» происходил и в партии Ахдут ха-‘авода (в 1948–54 гг. входила в состав Мапам), которая противилась разделу Эрец-Исраэль с момента своего создания в 1944 г. Однако после Шестидневной войны руководство партии раскололось на три течения, по-разному относившихся к этой проблеме: И. Табенкин выступал за неделимость территории Эрец-Исраэль к западу от реки Иордан; И. Бен-Ахарон — за возврат почти всех контролируемых Израилем территорий; И. Аллон предложил план территориального компромисса (известный как план Аллона), главными элементами которого являлись возврат большинства контролируемых территорий при сохранении присутствия Армии обороны Израиля в стратегически важных пунктах и создании еврейских поселений в Иорданской долине.

Под влиянием Шестидневной войны политико-идеологические изменения произошли и в религиозном, и в правоцентристском лагерях. Накануне состоявшихся в 1969 г. выборов в Кнесет седьмого созыва Национальная религиозная партия (Мафдал) переживала острые разногласия между «молодыми», возглавляемыми З. Хаммером и И. Бен-Меиром (родился в 1939 г.), и «ветеранами», возглавляемыми Х. М. Шапира, И. Бургом, Ицхаком Рафаэлем (1914–99) и З. Вархафтигом. «Молодые» лидеры Национальной религиозной партии требовали активнее бороться за создание еврейских поселений на территориях Иудеи и Самарии; они также выдвигали требования активного вмешательства партии в общественно-экономические вопросы, поощрения диалога с нерелигиозной частью израильского общества и демократизации партии. По мере приближения срока выборов в Кнесет седьмого созыва «молодые» лидеры религиозных сионистов все настойчивее выдвигали требование о том, чтобы их представители были представлены соответствующим образом в списке кандидатов Национальной религиозной партии в депутаты Кнесета; они также инициировали внутрипартийную идеологическую дискуссию по вопросам неделимости Эрец-Исраэль. В результате этой борьбы был достигнут компромисс между активистской линией «молодых» и традиционной умеренной линией «ветеранов» религиозного сионизма. Сформулированная программа зафиксировала обязательство Национальной религиозной партии содействовать развитию поселений на контролируемых территориях, в ней провозглашалось право Израиля на «наследие предков» и одновременно на «безопасные и признанные границы» (формула, приемлемая для правительства Ма‘араха, фактически означающая готовность к территориальному компромиссу). С течением времени в позиции лидеров Национальной религиозной партии произошли заметные изменения, и они все более приближались к позиции партии Херут (выступавшей за неделимый Эрец-Исраэль), что привело в 1977 г. к вступлению Национальной религиозной партии в правительственную коалицию во главе с лидером Херута М. Бегином.

Изменения произошли и в самой партии Херут: в 1966 г. в ней образовалась внутрипартийная оппозиция М. Бегину во главе с Ш. Тамиром (в прошлом — адвокатом М. Гринвальда на процессе по делу Р. Кастнера, см. выше). Оппозиция считала чрезмерно жесткой позицию М. Бегина в вопросе о неделимости Эрец-Исраэль и требовала большей гибкости и готовности к соглашению с арабами. В результате ожесточенной внутрипартийной борьбы три депутата Кнесета покинули Херут и в марте 1967 г. основали новую партию Свободный центр во главе с Ш. Тамиром. После Шестидневной войны партия Херут (в составе блока Гахал) участвовала в правительстве национального единства, в то время как Свободный центр находился в оппозиции и подвергал критике партию Херут, утверждая, что своим участием в коалиции она поддерживает политику отступления с территории Эрец-Исраэль. На состоявшихся в 1969 г. выборах в Кнесет седьмого созыва Свободный центр поддержали менее 16,5 тыс. избирателей, что позволило этой партии завоевать лишь два парламентских мандата (Гахал — блок Херут и Либералов — вновь, как и четыре года назад, завоевал 26 мандатов). В сентябре 1973 г. по инициативе А. Шарона (который после демобилизации из армии примкнул к Либеральной партии) был образован блок Ликкуд, в который вошли Гахал, Свободный центр и Государственный список. В то время как М. Бегин подчеркивал верность Ликкуда принципу неделимости Эрец-Исраэль, разногласия по этому вопросу в партии Свободный центр привели к ее расколу.

Вскоре после Шестидневной войны учащиеся иешивот хесдер (совмещающие обучение в иешивах со службой в Армии обороны Израиля) выступили инициаторами создания движения Гуш Эмуним (`Блок верных`), в состав которого вошли как религиозные (главным образом воспитанники молодежного движения Бней-‘Акива, связанного с Национальной религиозной партией), так и нерелигиозные сионисты. Движение Гуш Эмуним ставило перед собой задачу создания в Иудее и Самарии новых еврейских поселений в целях осуществления идеала неделимости Эрец-Исраэль.

Выборы в Кнесет восьмого созыва, 1973 г.

Расколы и объединения происходили также в крайне левом лагере. В 1973 г. возникло движение Мокед, в которое вошли бывшие члены Коммунистической партии и несколько представителей интеллигенции — левых сионистов. Движение Мокед участвовало в состоявшихся в 1973 г. выборах в Кнесет восьмого созыва и провело одного депутата. В 1977 г. движение присоединилось к лагерю Шели (Шалом ле-Исраэль — Шивйон ле-Исраэль), который провел в Кнесет девятого созыва двух депутатов. Список Шели состоял из несколько бывших членов Израильской партии труда во главе с А. Элиавом, У. Авнери и его сторонников, а также из бывших членов движения Мокед. Вне рамок парламентской борьбы действовала троцкистская группа Мацпен (название выпускавшегося ими журнала), которая была основана в 1962 г. четырьмя активистами, исключенными из Коммунистической партии. Группа, официально называвшаяся Израильский социалистический союз, резко выступала против сионизма и требовала признания права арабов Палестины на самоопределение. В 1973 г. Шуламит Аллони вышла из Израильской партии труда и основала Движение за права гражданина (Рац), выступавшее в защиту прав личности, равноправие национальных меньшинств и готовность к значительным территориальным уступкам ради мирного урегулирования. Движение Рац провело в Кнесет восьмого созыва трех депутатов, однако в 1976 г., после неудачной попытки объединения с Движением за перемены Шиннуй в новую партию Я‘ад, оно раскололось. Движение Шиннуй было одним из несколько движений протеста, возникших главным образом в связи с серьезными военными и политическими упущениями, которые вскрыла Война Судного дня. В 1976 г. движение Шиннуй объединилось с Демократическим движением, основанным профессором И. Ядином; к объединенному движению, получившему название «Ха-Тну‘а ха-демократит ле-шиннуй» (сокращенно Даш), присоединились также представители Свободного центра во главе с Ш. Тамиром, несколько бывших членов Израильской партии труда, в том числе М. Амит (1921–2009), Давид Голомб (1933–2019) и другие.

В 1968 г. в районах бедноты израильских городов, главным образом Иерусалима, возникло движение социального протеста, получившее название «Черные пантеры» (по образцу радикального движения американских негров). Хотя в 1973 г. и 1977 г. на выборах в Кнесет список «Черных пантер», а также более умеренный список «Бело-голубые пантеры» активно боролись за поддержку избирателей, оба они не получили ни одного депутатского мандата. Однако Ч. Битон (родился в 1949 г.), один из лидеров «пантер», в 1977 г. был избран депутатом Кнесета от Коммунистической партии Хадаш. Но большинство избирателей из социально неблагополучных районов отдали свои голоса правонационалистическому блоку Ликкуд, лидеры которого возлагали на «аппарат власти», то есть на Ма‘арах, вину за инфляцию, социально-экономическое неравенство и неудачи в политической и оборонной областях.

Доминантное положение рабочего движения в израильской политической системе в первые три десятилетия существования государства было продолжением его социально-политической гегемонии в период ишува. Эта гегемония была результатом сочетания внутренних и внешних факторов, приведших к тому, что вокруг рабочего движения возникло широкое национальное согласие. При этом его деятельность стала неотделима от деятельности институтов самоуправления еврейского ишува. Таким образом, даже людям, не разделявшим идеалов и методов движения, приходилось соизмерять с ними свои действия. Это вынужденное согласие, при котором замалчивалась критика в адрес рабочего движения, а неприятие его принципов расценивалось как предательство интересов государства, не могло быть долговечным. Вместе с тем следует отметить, что процессы, приведшие к упадку рабочего движения и подорвавшие национальное согласие вокруг него, почти не отражались на результатах выборов в Кнесет в первые два десятилетия существования государства. Напротив, эти результаты свидетельствовали о небывалой стабильности политической системы. Во всех семи электоральных кампаниях, состоявшихся в 1949–69 гг., партии, придерживавшиеся социал-демократического направления, получали примерно половину всех голосов избирателей (49–54%), правые и центристские партии каждый раз получали примерно 25–30% голосов, а религиозные партии — 12–15% голосов. Стабильность и последовательность результатов сохранялись на фоне сильнейших демографических (см. Демография), социальных и политических перемен, произошедших в Государстве Израиль. Число жителей страны за это время увеличилось в три с половиной раза, а электоральные предпочтения населения в целом остались практически неизменными. Иными словами, значительные изменения в социальной и демографической структуре страны не сопровождались практически никакими изменениями в электоральных пристрастиях ее граждан.

Существует несколько причин этого явления. Во-первых, важность проблем обеспечения безопасности и существование национального консенсуса по вопросу арабско-еврейского конфликта способствовали консолидации общества вокруг существующего руководства страны, основу которого составляли представители социал-демократических партий. Во-вторых, способность партий привлечь в свои ряды новых сторонников напрямую зависела от их реального влияния в вертикали исполнительной власти; поэтому Мапай (после 1968 г. — Израильская партия труда), крупнейшая и сильнейшая в стране, смогла набрать наибольшее число новых сторонников, что обеспечило продолжение ее правления. В-третьих, находившиеся зачастую в бедственном положении новые репатрианты были больше озабочены проблемами выживания, чем идеологией, что было на руку правящей партии, контролировавшей распределение материальных благ. В-четвертых, Д. Бен-Гурион и (хотя и в меньшей степени) его преемники отождествлялись с государством, авторитет «отцов-основателей» не вызывал сомнений, поэтому любая попытка изменить политическую расстановку сил в стране воспринималась как покушение на государственные устои. В-пятых, руководство страны в целом пользовалось большим авторитетом. Это объясняет тот факт, что от выборов к выборам граждане голосовали за партии правящей коалиции.

Устойчивость результатов выборов отражала широкий национальный консенсус в отношении задач, стоящих перед нацией, а также в отношении путей их решения. При этом руководство социал-демократического движения зачастую достигало этого согласия не за счет того, что избиратели поддерживали ее идеологию, а за счет своих структурных преимуществ и успешного решения немалого числа практических проблем. Устойчивые позиции Израильской партии труда еще более усиливались благодаря тенденции уважать существующее руководство, которую укрепляла постоянная угроза существованию Государства Израиль и сопутствующее ей ощущение сплоченности против внешнего мира.

Однако существовавший в стране консенсус был достаточно ограниченным, и некоторые из спорных вопросов были не разрешены, а лишь «заморожены». Многие факторы, обеспечившие рабочему движению преимущество, были по сути временными: существовал огромный разрыв между политическими убеждениями верхушки рабочего движения и взглядами весьма значительной доли рядовых избирателей, которые в силу сложившейся традиции поддерживали партии, чья позиция по многим важнейшим вопросам не соответствовала их собственной. Кризис такого поверхностного «согласия» был лишь делом времени. Продолжительное господство рабочего движения породило с течением лет закостенелую бюрократию. Несмотря на растущий плюрализм израильского общества, государством на протяжении десятилетий управляла фактически одна и та же монолитная политическая элита, в результате чего процесс передачи полномочий новому, рожденному уже в Израиле поколению значительно замедлился.

Выборы в Кнесет девятого созыва, 1977 г.

Недовольство длительной гегемонией социал-демократов накапливалось подспудно, но потрясение, вызванное Войной Судного дня, стало тем фактором, который резко подорвал авторитет правительства Г. Меир и, в особенности, министра обороны М. Даяна. Под влиянием движения протеста и обнародования доклада комиссии Ш. Аграната (см. Война Судного дня) в апреле 1974 г. правительство Г. Меир подало в отставку; после этого сменилось и руководство Израильской партии труда: пост главы правительства занял И. Рабин, министра обороны — Ш. Перес, министра иностранных дел — И. Аллон. Несмотря на некоторые успехи, достигнутые правительством И. Рабина как во внешнеполитической, так и в социально-экономической областях, оппозиция правительству все усиливалась. В лагере правых партий перед выборами 1977 г. произошли некоторые изменения. А. Шарон основал в 1976 г. собственное движение Шломцион, которое, однако, после неудачи на выборах 1977 г. (два мандата) влилось в блок Ликкуд. В соотношении парламентских сил за 12 лет произошли значительные перемены: на выборах в Кнесет шестого созыва (избран в 1965 г.) левые партии получили 72 места в Кнесете, правые и центристские партии — 31, религиозные партии — 17; в Кнесете седьмого созыва (избран в 1969 г.) число депутатов от левых партий уменьшилось до 66, правые и центристские партии увеличили свое представительство до 36, а религиозные партии — до 18 депутатов; в Кнесете восьмого созыва (избран в 1973 г.) число депутатов от левых партий уменьшилось до 62, от правых и центристских партий увеличилось до 43, а от религиозных партий уменьшилось до 15. В результате выборов в Кнесет девятого созыва число депутатов от левых партий уменьшилось до 41, в то время как численность фракций правых и центристских партий увеличилась до 62, религиозных партий — до 17.

«Перевороту» 1977 г. способствовали как упущения, вскрытые Войной Судного дня, так и ряд разоблачений фактов коррупции в социально-экономической сфере (см. Государство Израиль. Исторический очерк), а также борьба в руководстве Израильской партии труда между И. Рабином и Ш. Пересом. На состоявшемся в марте 1977 г. съезде партии кандидатура И. Рабина на пост главы правительства собрала незначительное большинство голосов, однако спустя месяц И. Рабин был вынужден уступить место лидера значительно менее популярному в обществе Ш. Пересу. На выборах в Кнесет девятого созыва число депутатов Ма‘араха уменьшилось с 51 до 32, Ликкуд увеличил свое представительство с 39 до 43 депутатов, став самой большой фракцией в Кнесете, после чего президент страны впервые поручил главе Ликкуда М. Бегину сформировать новое правительство. Созданное незадолго до выборов Демократическое движение за перемены (Даш) получило 15 мест в Кнесете и смогло обеспечить фракции Ликкуда решающий перевес. После присоединения Даш к правительственной коалиции за доверие ей проголосовало 63 из 120 депутатов Кнесета; М. Бегин стал главой правительства (лидер Даш И. Ядин получил пост вице-премьера). Однако во фракции Даш не было единства мнений по вопросу пребывания в правительственной коалиции. Перед выборами большая часть активистов, сформировавших Даш, планировала партнерское сотрудничество с Ма‘арахом, и пребывание в правительстве М. Бегина было для них неприятной неожиданностью. В августе 1978 г. в рядах Даш произошел раскол: группа, возглавляемая А. Рубинштейном и Мордехаем Виршубским (1930–2012), вышла из партии и образовала самостоятельную фракцию, находившуюся в оппозиции к правительству Бегина и подвергавшую критике как его жесткую политическую линию, так и упущения в социально-экономической области, неэффективность функционирования правительства и т. д. Часть партии Даш, оставшаяся в правительственной коалиции и возглавлявшаяся И. Ядином и Ш. Тамиром (бывшим в то время министром юстиции), постепенно распалась и не участвовала в следующих парламентских выборах.

Основатели Даш декларировали своей целью создание прагматичной партии, которая не проводит различий между правыми и левыми, а во главу угла ставит эффективность работы органов власти и соблюдение государственными служащими морально-этических норм. Демократическое движение за перемены изначально создавалось не с целью стать оппозицией Израильской партии труда, а для того, чтобы иметь возможность влиять на проводимую ею политику, борясь за соблюдение морально-этических норм в руководящих структурах государственной власти. Сохранявшаяся на протяжении нескольких десятилетий гегемония Израильской партии труда привела к тому, что вопрос о правящей партии как бы оказался снятым с повестки дня. Регулярно проводившиеся избирательные кампании должны были дать ответ о коалиционных партнерах Израильской партии труда и числе министерских портфелей, на которые они могли претендовать. Основная цель создателей Демократического движения за перемены состояла в том, чтобы стать крупнейшим коалиционным партнером Израильской партии труда. Однако действительность оказалась иной: добившись успеха на выборах и отняв у Израильской партии труда 15 мандатов (опросы свидетельствовали, что почти все избиратели Даш на выборах 1973 г. голосовали за список Израильской партии труда), Демократическое движение за перемены стало той силой, которая помогла оппозиционному движению Ликкуд впервые добиться победы на всеобщих выборах. Лидеры Демократического движения за перемены, изначально видевшие себя центральными коалиционными партнерами Израильской партии труда, неожиданно для себя должны были решать вопрос об участии в отстранении Израильской партии труда от власти и о вхождении в правоцентристское коалиционное правительство. Израильская партия труда на семь лет оказалась отстраненной от участия в работе правительства.

Ма‘арах потерпел поражение на выборах в Кнесет девятого созыва, но одержал победу на выборах в Хистадрут, состоявшихся в июне 1977 г., получив 55,4% голосов (в 1973 г. — 58,3%). Движение Херут создало свою фракцию в объединенном Хистадруте лишь в 1965 г., после серьезной внутренней борьбы (см. также Хистадрут ха-‘овдим ха-леуммит). Однако позиция Ликкуда немного укрепилась и в Хистадруте (процент голосов, поданных за Ликкуд, увеличился с 22,7% в 1973 г. до 28,8% в 1977 г.). На муниципальных выборах 1978 г. Ма‘арах победил в большинстве городов, в том числе в Иерусалиме и Хайфе. Впервые со времени создания государства возник конфликт между большинством в Хистадруте (которое принадлежало Ма‘араху) и большинством в правительстве (которое принадлежало Ликкуду). В 1983 г. Ма‘арах снова получил большинство голосов на выборах в Хистадрут и добился значительных успехов на выборах в органы местного самоуправления. Разногласия между отдельными министрами препятствовали эффективности действий правительства, сформированного в 1977 г. Опросы общественного мнения свидетельствовали о резком падении популярности Ликкуда. Несколько министров вышли из правительства (в 1978 г. — министр промышленности и торговли Игал Хурвиц /1918–94/; в 1979 г. — министр иностранных дел М. Даян, в 1980 г. — министр обороны Э. Вейцман). После подписания мирного договора с Египтом из фракции Ликкуда вышли депутаты Кнесета Геулла Кохен и М. Шамир, и во главе с профессором Ю. Нееманом они образовали в октябре 1979 г. новую правую партию — Ха-Тхия.

Выборы в Кнесет десятого созыва, 1981 г.

На выборах в Кнесет десятого созыва в июне 1981 г. М. Даян возглавил небольшую партию Ха-Тну‘а ле-хитхадшут мамлахтит (`Движение за государственное обновление`, сокращенно Телем), получившую в Кнесете два мандата. Партия Ха-Тхия получила три мандата. В Израильской партии труда перед выборами вновь ожесточилась борьба за лидерство между Ш. Пересом и И. Рабином, закончившаяся победой Ш. Переса, которого поддержало 72% членов партии. Эта электоральная кампания была крайне жесткой — Израильская партия труда активно стремилась к политическому реваншу, а лидеры Ликкуда были полны решимости остаться у власти. В результате обе большие партии добились значительного притока голосов избирателей: Ма‘арах провел в Кнесет на 15 депутатов больше, чем в 1977 г., и его фракция достигла 47 депутатов (блок Ма‘арах получил лишь на четыре мандата меньше, чем в рекордной для него электоральной кампании 1973 г.); фракция Ликкуда увеличилась на пять мандатов, но по-прежнему осталась крупнейшей в парламенте (48 человек). Никогда раньше (и в последующие годы) две ведущие партии в сумме не добивались такого успеха — под их контролем оказалось почти 80% всего списочного состава парламента. Фракции остальных партий стали значительно слабее. Возникшая после развала движения Даш партия Шиннуй получила лишь два мандата. Число депутатов Национальной религиозной партии уменьшилось с 12 до шести. Возникшая незадолго до выборов религиозная партия восточных евреев Тами (Тну‘ат масорет Исраэль; `Движение за еврейскую традицию`), во главе которой стоял А. Абу-Хацира, провела в Кнесет трех депутатов.

Религиозные партии (Национальная религиозная партия, Агуддат Исраэль и Тами), примкнувшие к возглавляемой Ликкудом коалиции, позволили М. Бегину в августе 1981 г. вторично сформировать правительство. Нуждаясь в поддержке Агуддат Исраэль, правительство приняло ряд требований ортодоксальных кругов: ограничение археологических раскопок на местах давних захоронений, запрещение работы авиакомпании Эл-‘Ал по субботам и праздничным дням. В марте 1982 г. депутат Кнесета от Национальной религиозной партии Х. Друкман в знак протеста против эвакуации жителей Яммита в рамках мирного урегулирования с Египтом проголосовал за вотум недоверия правительству. В мае 1982 г. коалиция потеряла парламентское большинство в результате перехода двух представителей Ликкуда (А. Лина и И. Переца, в прошлом — представителей Государственного списка) на сторону Ма‘араха, однако правительство было спасено благодаря присоединению к коалиции фракции Телем, которая после смерти ее лидера М. Даяна в октябре 1981 г. сблизилась с Ликкудом. 30 апреля 1982 г. министр труда, социального обеспечения и абсорбции А. Абу-Хацира, лидер партии Тами, был вынужден уйти в отставку, так как был признан судом виновным в уголовных правонарушениях; это стало первым прецедентом отстранения от должности действующего министра по приговору суда. В августе 1982 г. к коалиции присоединилось движение Ха-Тхия; ее лидер, профессор Ю. Нееман, был назначен министром науки и технологии. Половина министров правительства (до присоединения к нему фракции Телем) принадлежала к партии Херут; в их руках находились важнейшие посты, в том числе пост министра обороны (эту должность занимал А. Шарон). Между этими министрами существовало почти полное согласие. Их взгляды разделял начальник Генерального штаба Цахала Р. Эйтан.

Авторитет правительства пошатнулся в результате начавшейся 5 июня 1982 г. Ливанской кампании (см. Ливанская война; Государство Израиль. Внешняя политика) и, в особенности, после резни, учиненной ливанскими христианами в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила на окраине Бейрута. Назначенная для расследования обстоятельств резни специальная комиссия рекомендовала сместить министра обороны А. Шарона, высказала порицание начальнику Генерального штаба Р. Эйтану, а также сделала несколько критических замечаний в адрес главы правительства М. Бегина и министра иностранных дел И. Шамира. Движение протеста Шалом ахшав (`Мир сейчас`), выступавшее против войны в Ливане, требовало выполнения рекомендаций комиссии относительно отставки А. Шарона. После убийства во время демонстрации 10 февраля 1983 г. одного из участников движения Шалом ахшав, Э. Гринцвайга (это убийство произошло в результате того, что один из противников Шалом ахшав, И. Аврушми бросил гранату в группу демонстрантов) и после того, как положение в Ливане стало все более осложняться, а потери израильских войск все росли, М. Бегин ушел с поста главы правительства; с октября 1983 г. его обязанности стал исполнять И. Шамир, сохранивший за собой и прежний пост министра иностранных дел. В это же время подал в отставку министр финансов И. Аридор (родился в 1933 г.), популистская политика которого привела к затяжному экономическому кризису, резкому падению курса банковских акций, росту дефицита платежного баланса и стремительному росту инфляции. Новым министром финансов был назначен И. Кохен-Оргад. А. Шарон ушел с поста министра обороны, однако остался в правительстве И. Шамира в качестве министра без портфеля.

Выборы в Кнесет 11-го созыва, 1984 г.

В конце 1983 г. — начале 1984 г. усилились требования провести досрочные выборы в Кнесет 11-го созыва (они состоялись в июле 1984 г., а не в конце 1985 г.). Наметилось создание новой партии центра — Яхад (`Вместе`) — во главе с вышедшим из Ликкуда Э. Вейцманом; в Ма‘арахе сформировалась ведущая «тройка» кандидатов на высшие государственные посты (председатель партии Ш. Перес, бывший глава правительства И. Рабин и бывший — до мая 1983 г. — президент государства И. Навон). В Ликкуде после отставки М. Бегина свои кандидатуры на пост главы правительства выдвинули И. Шамир и Д. Леви. В 1984 г. А. Шарон также объявил о своем намерении выступить кандидатом партии Херут (и блока Ликкуд) на пост главы правительства. Правительство опиралось на большинство лишь в 61 голос в Кнесете; между его депутатами, принадлежавшими к разным партиям и группировкам, существовали серьезные разногласия.

Правительство И. Шамира функционировало еще полгода. Досрочные выборы в Кнесет 11-го созыва состоялись в июле 1984 г. Их результаты не дали решающего перевеса ни одному из блоков. Число голосов, поданных как за Ликкуд, так и за Ма‘арах, уменьшилось. Ма‘арах получил на три мандата больше, чем Ликкуд. Религиозный лагерь был расколот более, чем когда-либо: Национальная религиозная партия (Мафдал) получила всего четыре мандата, другие религиозные группировки — девять. Партия Ха-Тхия, выступавшая на выборах совместным блоком с движением Цомет, во главе которого стоял бывший начальник Генерального штаба Р. Эйтан, получила пять мандатов. Центристские партии Шиннуй, Яхад и Движение за права гражданина (Рац) получили по три мандата. Коммунистическая партия получила четыре мандата. Серьезные опасения вызвало у многих избрание в Кнесет раввина М. Кахане, лидера экстремистского националистического движения Ках, а также двух депутатов Прогрессивного списка за мир («Ха-Решима ха-миткаддемет ле-шалом»), поддерживавших идею создания палестинского государства и не скрывавших своих связей с ООП (`Организация освобождения Палестины`).

Ни Ма‘арах, ни Ликкуд не могли создать правительственной коалиции, основанной на парламентском большинстве, и были вынуждены пойти на создание правительства национального единства. Подобное правительство уже существовало в Израиле в конце 1960-х гг., однако тогда его создание стало следствием исключительных событий, приведших к Шестидневной войне. Кроме того, тогда руководящая роль социал-демократов в составе кабинета никем не оспаривалась; лидер правых, М. Бегин, получил в правительстве под руководством Л. Эшкола лишь пост министра без портфеля. В середине 1980-х гг. политическая ситуация в стране кардинально изменилась, и на этот раз речь шла о создании паритетного союза левоцентристской Израильской партии труда и правоцентристского блока Ликкуд. Было достигнуто соглашение о ротации, в силу которого в 1984–86 гг. правительство возглавлял Ш. Перес, а И. Шамир был его заместителем и министром иностранных дел, а в 1986 г. правительство возглавил И. Шамир, а Ш. Перес стал его заместителем. К правительству национального единства присоединилось большинство фракций; за его пределами остались партии Ха-Тхия, Ках, Тами, Рац, Прогрессивный список за мир, Коммунистическая партия, а также партия Мапам, выступившая против создания правительства национального единства и вышедшая из Ма‘араха в знак протеста против его создания. Правительство национального единства было образовано 13 сентября 1984 г. Хотя в начале его работы лишь немногие верили в его жизнеспособность и эффективность, правительство не только сумело удержаться у власти, но и добилось ряда несомненных успехов во внутренней и внешней политике (см. Государство Израиль. Исторический очерк. Внешняя политика).

Переговоры лидеров Израильской партии труда и блока Ликкуд, продолжавшиеся около полутора месяцев, продемонстрировали стремление обеих сторон войти в правительство. Лидеры Ликкуда, остававшиеся у власти до сформирования нового правительства, учитывали, что хотя Израильская партия труда и имела некоторое преимущество в количестве депутатских мандатов, создать свое, так называемое «узкое» правительство, она при сложившейся расстановке политических сил не в состоянии. Поэтому Ликкуд повел переговоры с лидерами Израильской партии труда в жесткой форме, требуя сохранения за собой основных министерских портфелей, включая пост премьер-министра. Существенную роль здесь сыграла позиция Ш. Переса. Для него вопрос об участии в правительстве имел определяющее значение для всей его дальнейшей политической карьеры. Соратники по руководству партии не склонны были прощать ему третье подряд поражение на выборах, всерьез рассматривая возможность передачи поста лидера партии более популярным в то время политикам, среди которых выделялись И. Рабин и И. Навон. В выработанном в результате переговоров коалиционном соглашении вопрос о распределении власти был по настоянию И. Шамира решен на основе полного паритета обоих блоков. Пост премьер-министра в течение первых двух лет должен был занимать Ш. Перес, а И. Шамир — посты заместителя премьер-министра и министра иностранных дел. Затем на основе ротации лидерам предстояло поменяться местами. Министерские портфели и по количеству, и по степени их важности были распределены поровну.

Коалиционное соглашение было основано на четырех принципах: оздоровление экономики страны; вывод израильских войск из Ливана при обеспечении безопасности северных границ; улучшение отношений с Египтом на основе Кемп-Дейвидских соглашений (см. Государство Израиль. Внешняя политика); установление контактов с Иорданией в целях решения палестинской проблемы. Хотя эти принципы повторяли пункты предварительных условий, выдвинутых Ма‘арахом при вступлении в переговоры о формировании правительства национального единства, в их конкретной интерпретации в коалиционном соглашении Ма‘арах сделал серьезные уступки Ликкуду. Так, в вопросе о выводе войск из Ливана лидеры Ма‘араха согласились с предлагавшимися И. Шамиром мерами по обеспечению безопасности северных израильских границ, которые предусматривали сохранение военного присутствия и контроля над Южным Ливаном, что привело к созданию просуществовавшей до 24 мая 2000 г. так называемой зоны безопасности Южного Ливана. По вопросу о налаживании связей с Иорданией была выработана формула, основанная на дальнейшем развитии переговорного процесса путем подключения Иордании к выработанному в Кемп-Дейвиде рамочному соглашению.

Создание коалиционного правительства двумя блоками открыло новый этап в политической жизни Израиля, характеризовавшийся нестабильным равновесием между основными политическими группировками. Однако, несмотря на широко распространившееся в то время мнение, что такое правительство не может быть долговечным, так как его громоздкая структура, предстоявшая ротация на посту премьер-министра и неизбежное соперничество между партнерами внутри кабинета сделают невозможным решение наиболее острых политических проблем, правительство национального единства просуществовало полный срок и даже было воссоздано после выборов 1988 г. Оно справилось с задачами смягчения экономического кризиса и вывода основного контингента израильских войск из Ливана, что позволило разрядить внутриполитическую атмосферу, которая сложилась в Израиле в результате Ливанской войны.

Выборы в Кнесет 12-го созыва, 1988 г.

В связи с продолжительными волнениями на территориях, которые начались в конце 1987 г. и впоследствии были названы первой интифадой, центральными вопросами на выборах в Кнесет 12-го созыва стали проблемы безопасности и внешней политики. Избирателям предстояло выбирать между различными программами политического урегулирования, представленными Израильской партией труда и Ликкудом. Экономические и социальные проблемы, а также проблемы отношений между религиозной и нерелигиозной частями общества и межэтнические противоречия отошли на второй план. К этому времени И. Шамир окончательно утвердился в качестве лидера Ликкуда (что было сложно, учитывая тридцатипятилетнее лидерство М. Бегина в правом лагере), и предвыборная борьба во многом была поединком между ним и председателем Израильской партии труда Ш. Пересом.

Выборы в Кнесет 12-го созыва показали, что расстановка политических сил в Израиле не изменилась: левые и правые партии получили почти равное число голосов и, таким образом, ортодоксальные религиозные партии сохранили свою роль, по-прежнему определяя, какой из блоков составит правящую коалицию. Ликкуд получил 40 мандатов в Кнесете, Израильская партия труда — 39; шесть левых партий получили вместе 16 мандатов: Рац — пять, Мапам, вышедшая из Ма‘араха, — три, Шиннуй — два, Хадаш (коалиция во главе с Коммунистической партией) — четыре, арабские списки: Ха-Решима ха-миткаддемет ле-шалом (Прогрессивный список за мир) — один, Ха-Мифлага ха-‘аравит ха-демократит (Арабская демократическая партия) — один; из правых партий: Ха-Тхия — три мандата, Цомет во главе с вышедшим из Ха-Тхия бывшим начальником Генерального штаба Р. Эйтаном — два, Моледет (`Родина`), созданная незадолго до выборов генералом Р. Зееви и требующая трансфера арабов с контролируемых Израилем территорий, — два. К участию в выборах не было допущено движение Ках во главе с раввином М. Кахане (см. также Лига защиты евреев), так как его идеология была признана расистской. Многие избиратели Каха отдали свои голоса партии Шас, ставшей самой большой ортодоксальной и третьей (после Ликкуда и Израильской партии труда) партией в Кнесете — шесть мест. Национальная религиозная партия и Агуддат Исраэль получили по пять мест каждая, а новая ортодоксальная партия Дегел ха-Тора (`Знамя Торы`) — два места.

Такая расстановка политических сил в Кнесете вновь заставила Ликкуд и Израильскую партию труда искать поддержку у ортодоксальных партий, конфликтующих между собой. Сначала казалось, что вновь сложатся два блока, препятствующие друг другу сформировать правительство, однако религиозное руководство Агуддат Исраэль — Мо‘эцет гдолей ха-Тора (Совет мудрецов Торы) — постановило, что политическое руководство партии не должно вступать в союз с Израильской партией труда, что открыло возможность Ликкуду сформировать правительство, поддерживаемое коалицией правых и религиозных партий. Тем не менее И. Шамир предпочел откликнуться на обращение президента Х. Герцога вновь сформировать правительство национального единства. И. Шамир не хотел, чтобы правительство Ликкуда зависело от малых партий и было вынуждено включить элементы их политических программ в программу правительства. (К тому же ультра­ортодоксальные религиозные партии не разделяют концепцию «неделимого Израиля», основы идеологии Ликкуда.) Израильская партия труда также откликнулась на обращение президента и выразила готовность вступить в коалицию с Ликкудом.

Однако взаимное недоверие Израильской партии труда и Ликкуда к весне 1990 г. привело к распаду правительства национального единства, что вынудило обе партии искать поддержки ортодоксальных религиозных партий в период, когда объединенное правительство еще существовало. Крайне ортодоксальные партии в обмен на свою поддержку требовали принятия законов по религиозным вопросам и оказания финансовой помощи религиозным образовательным и благотворительным учреждениям. Ряд депутатов Кнесета, в том числе от Ликкуда, выступили против принятия новых ограничительных религиозных законов; сам И. Шамир не был склонен выполнять обещания, данные им религиозным партиям. Попытка партии Шас изменить Закон о возвращении, внеся в него галахическое определение, кого считать евреем (см. Галаха, Еврей), провалилась, причем в немалой степени вследствие резкого протеста руководителей реформистского иудаизма США (см. Реформизм в иудаизме), многие из которых прямо заявили, что в случае принятия поправки к Закону о возвращении они не будут поддерживать Израиль. Министерство внутренних дел (во главе с И. Перецем от партии Шас) отказалось зарегистрировать еврейкой Шошанну Миллер, американскую гражданку, так как она прошла гиюр (обряд перехода в иудаизм) не у ортодоксального раввина (см. Ортодоксальный иудаизм). Ш. Миллер подала апелляцию в Верховный суд, который постановил, что Министерство внутренних дел не имеет права не записать ее еврейкой. В знак протеста И. Перец подал в отставку.

Широкое финансирование государством учреждений, принадлежащих ультра­ортодоксальным партиям и неподотчетных государству и его контролирующим органам, по мнению многих, усилило опасность как партийной, так и личной коррупции. И, действительно, обнаружилось, что в списках учреждений, представляемых на получение финансовой помощи, есть фиктивные названия. Одновременно усилилась конкуренция между ортодоксальными партиями и различными группами внутри них за получение большей доли в государственном финансировании. Увеличение государственной финансовой поддержки учреждений, принадлежащих ортодоксальным партиям (в первую очередь, иешив, учащиеся которых со времени основания государства получают отсрочку, а фактически освобождение от армии, так как учеба в иешиве зачастую продолжается до возраста, в котором потенциальные призывники уже не призываются в Цахал, а также возрастающее влияние этих партий, которое сказывалось во все более настойчивых требованиях расширить существующее религиозное законодательство, вызвали недовольство в широких кругах нерелигиозной общественности. Стали раздаваться требования положить конец практике отсрочек для учащихся иешив. Однако поданная в Верховный суд в июне 1988 г. группой солдат-резервистов апелляция против отсрочек была отклонена, поскольку, как указали судьи, правительство обладает соответствующими юридическими полномочиями, и потому нет оснований для судебного вмешательства.

Усиление влияния судебно-юридических органов на принятие решений в общественной и политической сферах вызвало недовольство как ультра­ортодоксальных религиозных партий, для которых сам факт подчиненности религиозных судов (см. Бет-дин) Верховному суду представляется серьезной проблемой, так и среди политических лидеров светских партий. В июне 1986 г. юридический советник правительства И. Замир завершил срок пребывания в должности. Он, как и два его предшественника на этом посту, М. Шамгар и А. Барак, содействовал усилению влияния юридического советника правительства. Бывший тогда министром юстиции Ицхак Мода‘и заявил, что рост влияния юридического советника правительства на принятие политических и общественных решений в стране — явление нежелательное, поскольку оно, в известном смысле, противоречит принципу разделения судебной и исполнительной власти. И. Мода‘и, в частности, имел в виду разногласия между юридическим советником правительства и правительством, которое обратилось к президенту с ходатайством о помиловании сотрудников Общей службы безопасности (Шабак), подозревавшихся в том, что они ввели в заблуждение официальную следственную комиссию, назначенную для расследования смерти двух арабских террористов, которые были взяты живыми в ходе операции по освобождению захваченного ими автобуса с пассажирами. На смену И. Замиру И. Мода‘и назначил И. Хариша, менее склонного к вмешательству в решение вопросов политического и общественного характера. В ноябре 1989 г. И. Хариш принял решение не отдавать под суд бывших руководителей банков за незаконную практику искусственного поддержания курса банковских акций, приведшую в октябре 1983 г. к финансовому кризису, мотивировав свое решение тем, что судебное преследование этих лиц лишено «общественного интереса». В ответ на поданную апелляцию Верховный суд постановил, что юридический советник правительства должен дать распоряжение начать уголовное расследование по делу бывших руководителей банков. Назначенная в июне 1988 г. на должность Государственного контролера (после выхода в отставку с поста заместителя председателя Верховного суда) Мирьям Бен-Порат повела активную политику, направленную на расширение полномочий и увеличение влияния этой должности.

Предусмотренное коалиционным соглашением практическое замораживание поселенческой активности в Иудее, Самарии и полосе Газы (по этому соглашению в период существования правительства национального единства должны были быть основаны только восемь новых поселений), предотвратило острые конфликты между Израильской партией труда и Ликкудом в правительстве. Одной из основных причин резкого сокращения поселенческой активности было политическое давление США, требующих полного прекращения поселенческой деятельности в Иудее, Самарии и полосе Газы (требование, которое Израильская партия труда считала необходимым принимать во внимание), бюджетные трудности правительства и уменьшение числа потенциальных поселенцев, готовых жить в малых поселениях (хотя одновременно происходил значительный рост поселений городского типа за «зеленой чертой», например, Ма‘але-Адуммим, Ариэль, Иммануэль, Ма‘але-Эфраим).

Второе правительство национального единства, сформированное 22 декабря 1988 г., отличалось от предыдущего тем, что не основывалось на принципе ротации: во главе правительства стал И. Шамир, а Ш. Перес получил пост заместителя главы правительства и портфель министра финансов; другой лидер Израильской партии труда, И. Рабин — пост министра обороны. Состав нового правительства отразил также усиление позиций И. Шамира в Ликкуде.

Однако расхождения во внешнеполитических вопросах, проявившихся в переговорах, начатых одним из министров от Израильской партии труда Э. Вейцманом с одним из представителей ООП и последующего снятия с должности Э. Вейцмана премьер-министром И. Шамиром, привели к краху правительства национального единства. Попытка достижения мирного договора с Иорданией (так называемые Лондонские переговоры), предпринятая Ш. Пересом в 1988 г., не получила одобрения И. Шамира (см. Государство Израиль. Внешняя политика). Затем на повестке дня оказалась инициатива госсекретаря США Дж. Бейкера по созыву в Каире международн ой конференции по ближневосточному урегулированию. Представители Израильской партии труда в правительстве поддерживали американскую инициативу, в то время как представители Ликкуда требовали всевозможных гарантий — в частности, неучастия в переговорах с арабской стороны арабских жителей Восточного Иерусалима; американцы отказались предоставить подобные гарантии. Раскол в правительстве был очевиден, и при поддержке депутатов от Израильской партии труда на голосовании в Кнесете 15 марта 1990 г. правительству был вынесен вотум недоверия.

Переговоры о формировании нового правительства длились три месяца. Поскольку правительство пало по инициативе Израильской партии труда, президент Х. Герцог поручил формирование нового правительства лидеру этой партии, Ш. Пересу. Позицию Шас определял не ее формальный лидер, А. Дер‘и, а духовный руководитель этой партии, раввин О. Иосеф. Многие руководители Шас полагали, что их избиратели хотят сотрудничества с Ликкудом; депутат Кнесета от Шас, раввин И. Перец, всегда бывший сторонником сотрудничества с Ликкудом, вышел из партии; наконец, другой духовный лидер Шас, раввин Э. Шах, являющийся также духовным лидером партии Дегел ха-Тора, выступил против коалиционного сотрудничества с Израильской партией труда; раввин О. Иосеф был вынужден принять решение раввина Э. Шаха, и партия Шас вместе с Дегел ха-Тора отказались поддержать Израильскую партию труда.

Такое развитие событий не оставило Ш. Пересу иного выбора, как попытаться привлечь на свою сторону третью ортодоксальную партию — Агуддат Исраэль и искать поддержки пяти депутатов Кнесета во главе с И. Мода‘и, заявивших о своем выходе из Ликкуда (по мнению многих политических обозревателей, по личным мотивам) и о создании независимой фракции Ха-Тну‘а ле-киддум ха-ра‘йон ха-циони (`Движение за воплощение сионистской идеи`; в 1992 г. этот список будет баллотироваться на выборах под названием Новая либеральная партия, но не преодолеет электоральный барьер). И. Мода‘и заявил о готовности фракции поддержать правительство во главе с Израильской партией труда в обмен на портфель министра финансов. В то время, как Ш. Перес пытался заручиться поддержкой группы И. Мода‘и и искал других потенциальных сторонников в рядах Ликкуда, на сторону Ликкуда перешли один депутат Кнесета от Агуддат Исраэль (представитель движения Хабад, раввин Э. Мизрахи, родился в 1945 г.) и один от самой Израильской партии труда (Э. Гур). Достигнутое соглашение Ликкуда с этими двумя депутатами Кнесета, а также с фракцией И. Мода‘и в конечном счете позволило сформировать правительство во главе с И. Шамиром; Израильская партия труда осталась в оппозиции.

Неприглядное поведение некоторых депутатов Кнесета и падение политической этики вызвали широкое возмущение, одним из выражений которого было спонтанно организовавшееся движение за изменение системы выборов, которое боролось за то, чтобы лишить малые партии и отдельных депутатов Кнесета возможности шантажировать большие партии, добиваться личных выгод и оказывать решающее влияние на формирование правительства. Президент Х. Герцог выступил в поддержку требования об изменении системы выборов, под которым подписались около 250 тыс. граждан. Малые партии — за исключением партий Шиннуй и Цомет — выступили против изменения существующей системы; Ликкуд и Израильская партия труда, искавшие поддержки этих партий, не могли принять требование, противоречащее их интересам и ставящее под угрозу само их существование; многие депутаты Кнесета от Ликкуда и Израильской партии труда осознавали, что прямые выборы уменьшают их шансы пройти в Кнесет. После длительной дискуссии Израильская партия труда официально выступила в поддержку закона о прямом избрании главы правительства. Ликкуд, опасаясь конфликта со своими политическими союзниками, выступил против; руководство парламентской фракции Ликкуда обязало своих членов голосовать против закона, однако некоторые депутаты Кнесета от Ликкуда нарушили парламентскую дисциплину и проголосовали в поддержку законопроекта. В конце концов, вторая редакция Основного закона о правительстве, в которую было включено положение о прямом избрании главы правительства, была принята, однако ее введение отсрочено до следующих выборов (то есть до выборов в Кнесет 14-го созыва в 1996 г.; в 2001 г. была принята третья редакция Основного закона, отменившая прямые выборы премьер-министра).

11 июля 1990 г. было сформировано новое правительство во главе с И. Шамиром. Изначально в этом правительстве участвовали все правые партии, за исключением Моледет, и все религиозной партии, за исключением Агуддат Исраэль, однако позднее обе эти партии также присоединились к правящей коалиции. На пост министра иностранных дел был назначен Д. Леви, М. Аренс получил портфель министра обороны, А. Шарон — портфель министра строительства с широкими полномочиями — ввиду массовой алии из Советского Союза и резкого роста спроса на жилье, И. Мода‘и был назначен министром финансов; Национальная религиозная партия получила под свой контроль Министерство образования и культуры (министром стал З. Хаммер) и Министерство по делам религий (министром стал А. Х. Шаки, 1926–2005), Цомет — Министерство сельского хозяйства (министром стал Р. Эйтан), Ха-Тхия — Министерство энергетики, науки и технологии (министром стал профессор Ю. Нееман).

После того, как в ходе Мадридской конференции и в последующих контактах был поднят вопрос об арабской автономии в Иудее, Самарии и полосе Газы, правые партии — Ха-Тхия и Моледет — потребовали прекратить переговоры. Зависимость коалиционного правительства от партий Ха-Тхия и Моледет после выхода из коалиции движения Цомет усилилась. Движение Цомет обусловило свое участие в коалиции предоставлением депутатам Кнесета от Ликкуда свободы голосования по законопроекту об изменении системы выборов в Кнесет, в частности, прямого избрания главы правительства. Законопроект о введении персональных окружных выборов не имел шансов на успех, однако 14 октября 1991 г. был принят закон о повышении электорального барьера с 1% до 1,5% (то есть минимальная численность парламентской фракции повышалась с одного до двух мандатов), что было призвано уменьшить возможность прохождения в Кнесет представителей крошечных партий, которые приобретали непропорционально большое влияние при формировании коалиционного правительства. Лишь две малые партии — Цомет и Шиннуй — выступили за изменение системы, позволяющей малым политическим фракциям извлекать значительные выгоды в обмен на поддержку коалиции и, в известном смысле, навязывать свою волю большинству. Законопроект прошел предварительное чтение, однако малые религиозные партии стали угрожать выходом из коалиции, за которым последовало бы падение правительства. В сложившейся ситуации И. Шамир, нарушив данные Цомету обещания, обязал депутатов Кнесета от Ликкуда голосовать против законопроекта. 24 декабря 1991 г. глава Цомета Р. Эйтан вышел из правительства. Под давлением своей фракции глава юридической комиссии Кнесета, депутат от Ликкуда У. Линн решил не выносить законопроект на утверждение парламента, хотя он сам был сторонником этого закона. Однако Верховный суд, в который обратились несколько депутатов Кнесета, постановил, что законопроект должен быть поставлен на голосование, и он был утвержден, хотя его введение в жизнь было отсрочено до следующих выборов.

Между ультра­ортодоксальными партиями возникли серьезные трения по вопросу об «особом финансировании», то есть о финансировании государством их религиозных и религиозно-образовательных учреждений. В конечном итоге эти партии получили требуемые ими суммы, что усилило их позиции против Национальной религиозной партии, глава которой, З. Хаммер, опираясь на отчет Государственного контролера, настаивал, чтобы финансирование осуществлялось через Министерство по делам религий (во главе которого стоял А. Шаки, член Национальной религиозной партии) и проводилось в соответствии с четко определенными критериями. Шас, Дегел ха-Тора и Агуддат Исраэль выступили против требований Национальной религиозной партии. Все заинтересованные партии угрожали тем, что если их требования не будут приняты, они проголосуют против законопроекта о государственном бюджете на 1992 г. и таким образом воспрепятствуют его утверждению. С большим трудом разногласия были улажены, и бюджет был утвержден. Конфликт между религиозными партиями развернулся во время следствия против министра внутренних дел, члена партии Шас А. Дер‘и, подозреваемого в денежных махинациях (впоследствии А. Дер‘и был осужден и приговорен к тюремному заключению); подобные расследования велись и против ряда других депутатов Кнесета от той же партии.

Выборы в Кнесет 13-го созыва, 1992 г.

16 января 1992 г., в ответ на сообщение, что израильская делегация на мирных переговорах намеревается обсуждать вопрос о предоставлении автономии арабам Иудеи, Самарии и полосы Газы, Моледет вышла из коалиции, а с 19 января ее примеру последовала Ха-Тхия; эти партии всегда считали, что такая автономия послужит первым шагом к созданию на этих территориях палестинского государства. С выходом этих партий из коалиции правительство утратило парламентское большинство; И. Шамир не стал ждать вотума недоверия, предпочтя достичь соглашения с Израильской партией труда о проведении досрочных выборов, которые были назначены на 23 июня 1992 г.

В ходе подготовки к предвыборной кампании Израильская партия труда впервые в истории израильской политической жизни составила список кандидатов в Кнесет путем общих предварительных внутрипартийных выборов (так называемых праймериз), в которых приняло участие около 150 тыс. членов партии (перед выборами 1996 г. праймериз состоялись также в Ликкуде и в блоке Мерец, однако впоследствии были отменены; в Израильской партии труда подобная система выбора кандидатов в депутаты Кнесета сохранилась и в 1996 г., и в 1999 г., и в 2003 г.). На пост главы партии был избран И. Рабин, а Ш. Перес получил второе место в списке. Эти выборы привели к значительному обновлению списка и усилению влияния молодых лидеров; усилилось левое крыло партии. Выборы кандидатов в Кнесет от Ликкуда на пленуме при участии около трех тысяч членов центрального комитета партии привели к внутреннему расколу, поскольку коалиция сторонников М. Аренса и А. Шарона отодвинула Д. Леви и его сторонников, а также членов бывшей Либеральной партии в конец списка, хотя реальная поддержка Д. Леви в центральном комитете партии достигала 30%. Д. Леви выразил свое возмущение, назвав голосование сговором и обвинив И. Шамира в том, что он одобрял действия М. Аренса и А. Шарона; он также указал на этнические аспекты конфликта. Д. Леви подал в отставку с поста министра иностранных дел и бойкотировал заседания правительства и работу партийных органов, а часть его сторонников выступила за выход из Ликкуда и создание собственной партии (требование, которое Д. Леви и наиболее близкие к нему депутаты Кнесета, в первую очередь Р. Ривлин и М. Кляйнер, вначале категорически отвергли, а несколько лет спустя приняли и реализовали на практике, создав движение Гешер, которое, однако, ни разу не участвовало в выборах самостоятельно, договорившись в 1996 г. о бронировании мест для своих представителей в списке Ликкуда, а в 1999 г. — в списке созданного Израильской партией труда движения Исраэль ахат — Единый Израиль). И. Шамир, осознав глубину раскола, согласился на требование Д. Леви — паритетное представительство его группы в партийных органах и в будущем правительстве, если Ликкуд победит на выборах. Это согласие, вызвавшее протесты М. Аренса, предотвратило отставку Д. Леви с поста министра иностранных дел и было фактически равносильно признанию группы Д. Леви фракцией в Ликкуде.

Ликкуд отказался выполнить соглашение с группой И. Мода‘и, по которому (в обмен на поддержку последней при формировании правительства Ликкуда после падения второго правительства национального единства) самому И. Мода‘и и членам его группы были гарантированы реальные места в списке кандидатов Ликкуда на ближайших выборах. И. Мода‘и обратился к юридическому арбитру Ликкуда. Арбитр признал, что Ликкуд нарушил соглашение, но не счел целесообразным обязать его выполнить данные обязательства в связи с решением И. Мода‘и выйти на выборы с собственной партией (см. выше).

Период 1990–2001 гг. характеризовался крайней нестабильностью политической системы Израиля. В 1990–92 гг. у власти находилась правоцентристская коалиция под руководством И. Шамира, в 1992–95 гг. — левоцентристская коалиция под руководством И. Рабина, после убийства которого 4 ноября 1995 г. главой правительства страны вновь стал Ш. Перес. Поражение Ш. Переса на выборах, состоявшихся в мае 1996 г., вновь привело социал-демократов в оппозицию, однако на этот раз их «отлучение» от власти было сравнительно недолгим. Просуществовав лишь три года, правоцентристская коалиция Б. Нетанияху пала, вновь открыв социал-демократам путь к руководству страной. В 1999 г. к власти пришло правительство во главе с лидером Израильской партии труда Э. Бараком, однако уже в 2001 г. и оно было отстранено от власти, а новым премьер-министром страны стал лидер Ликкуда А. Шарон. Все эти коллизии сопровождались не только изменениями системы выборов (введением прямых выборов главы правительства и их отменой, повышением электорального барьера, введением системы праймериз в трех крупнейших партиях и ее отменой в двух из них), но и многочисленными изменениями в расстановке политических сил в стране.

В результате выборов в Кнесет 13-го созыва Израильская партия труда получила 44 мандата; блок Мерец (партии Рац, Мапам и Шиннуй) — 12; Ликкуд — 32; Национальная религиозная партия (Мафдал) — шесть; Шас — шесть; Яхадут ха-Тора (Агуддат Исраэль, Дегел ха-Тора, По‘алей Агуддат Исраэль и раввин И. Перец, вышедший из Шас) — четыре; Моледет — три; Цомет — восемь; Хадаш (коалиция во главе с коммунистами) — три; Арабская демократическая партия — два. Другие партии (в том числе Ха-Тхия, Новая либеральная партия И. Мода‘и, списки олим и другие) не набрали минимального числа голосов, достаточного, чтобы быть представленными в Кнесете. Израильская партия труда во главе с И. Рабином получила возможность сформировать, при поддержке левых партий, коалиционное правительство. 13 июля 1992 г. И. Рабин представил Кнесету состав нового коалиционного правительства, в которое вошли Израильская партия труда, блок Мерец и Шас.

На выборах в Кнесет 13-го созыва левые партии добились значительного успеха, в то время как совокупное число мандатов, полученных правым лагерем, сократилось с 52 до 49. Этот результат во многом был следствием раздробленности: за правые партии голосовало больше еврейских избирателей, чем за левые, однако несколько малых правых списков, в частности, Ха-Тхия, список раввина Э. Мизрахи, список раввина М. Левингера (родился в 1935 г.) и другие, не преодолели электоральный барьер, и отданные за них голоса пропали. При сложившейся расстановке сил возобновление коалиции правых и религиозно-ортодоксальных партий (Агуддат Исраэль, сохранившей свои четыре места, и Шас, число депутатов которой возросло с четырех до шести), не привело бы к образованию парламентского большинства; это означало, что Ликкуд, находившийся у власти с 1977 г., не мог сформировать правительство.

Хотя число полученных левыми партиями мест составляло лишь 56, вместе с двумя арабскими партиями — Демократическим фронтом за мир и равноправие, основу которого составил Раках (три мандата сравнительно с четырьмя в Кнесете прошлого созыва; см. Коммунистическая партия Израиля и Арабской демократической партией (два депутата вместо одного в 1988–92 гг.), которые ни при каких обстоятельствах не могли поддержать Ликкуд и его союзников, — они образовали в Кнесете так называемый «блокирующий блок» (гуш хосем), обеспечивший Израильской партии труда возможность сформировать правительство. Однако ее лидер И. Рабин не был заинтересован в коалиции с арабскими партиями, опасаясь ситуации, в которой планируемые им решения, связанные с отступлением в Иудее, Самарии, полосе Газы и на Голанских высотах (см. Голан), были бы приняты благодаря голосам арабских фракций. Стремясь обеспечить большинство, не зависящее от поддержки извне, Рабин намеревался вступить в коалиционные переговоры с Национальной религиозной партией и с партией Цомет, однако лидеры леворадикального блока Мерец выступили категорически против контактов с ними ввиду их правой ориентации. Лидеры Мереца считали, что компромиссная позиция по внешнеполитическим вопросам руководства Шас и ее духовного лидера раввина О. Иосефа делает эту партию наиболее удобным коалиционным партнером.

13 июля 1992 г. И. Рабин сформировал коалиционное правительство, в состав которого, наряду с Израильской партией труда, вошли Мерец и Шас. Коалиция была узкой (62 депутата Кнесета); Мерец и Шас придерживались диаметрально противоположных взглядов на отношения между религией и государством и на правовой статус неортодоксальных религиозных течений (см. Консервативный иудаизм, Реформизм в иудаизме) в Государстве Израиль; не было уверенности, что Шас поддержит политику И. Рабина в вопросе урегулирования арабо-израильского конфликта, поскольку ее электорат — в отличие от руководителей партии, обычно занимающих компромиссную позицию по вопросам будущего статуса контролируемых территорий, — неоднороден; принято считать, что в нем преобладают «ястребы». Тем не менее на протяжении первых двух лет существования правительства оно сохраняло устойчивость, в первую очередь благодаря личному авторитету И. Рабина.

И. Рабин был избран главой Израильской партии труда и ее кандидатом на пост премьер-министра на предварительных выборах («праймериз»), участие в которых, в соответствии с новым уставом, было открыто для всех членов партии. И. Рабин получил около 60% голосов, оставив далеко позади своего давнего соперника Ш. Переса и двух других кандидатов — М. Шахаля и О. Намир; столь внушительная победа превратила И. Рабина в признанного лидера партии. Предвыборная кампания Израильской партии труда в Кнесет 13-го созыва, проходившая под лозунгом «Израиль ждет Рабина», подчеркнуто строилась вокруг личности лидера партии как ответственного и энергичного руководителя, компетентного в вопросах национальной безопасности. Вследствие этого победа Израильской партии труда на выборах в Кнесет 13-го созыва (ей удалось получить на 12 мандатов больше, чем у ближайшего соперника — блока Ликкуд) была в немалой степени личной победой И. Рабина, что еще более увеличило его авторитет в партии и на длительное время приостановило внутреннюю борьбу в ней. Ш. Перес, получивший в правительстве пост министра иностранных дел, значительно уменьшил свою политическую активность в органах партии, что позволило И. Рабину уделять больше внимания руководству правительством (он оставил за собой также второй по важности портфель — должность министра обороны). Отношения между И. Рабином и Ш. Пересом, отличавшиеся в прошлом известной напряженностью, приняли форму корректного делового сотрудничества.

Выборы в Кнесет 14-го созыва, 1996 г.

Поражение Ликкуда на выборах повлекло за собой отставку И. Шамира с поста председателя партии; М. Аренс, считавшийся одним из наиболее вероятных его преемников, покинул руководящие органы партии и сложил с себя полномочия депутата Кнесета (в 1999 г. он на короткое время вернулся в правительство, вновь заняв пост министра обороны). Борьба между двумя основными претендентами на пост председателя партии, бывшим министром иностранных дел Д. Леви и его заместителем Б. Нетанияху, приняла личный характер: Б. Нетанияху публично обвинил «одного из высших руководителей Ликкуда» (имея в виду Д. Леви) и его помощников в направленных против него действиях и обратился с жалобой в полицию; в результате расследования обвинение было признано беспочвенным, однако Б. Нетанияху не принес извинений. На состоявшихся 25 марта 1993 г. внутрипартийных выборах, правом участия в которых по новому уставу обладали все члены Ликкуда, внушительным большинством голосов (более 52%) Б. Нетанияху был избран председателем партии и ее кандидатом на пост главы правительства (позади остались Д. Леви, Б. Бегин и М. Кацав), однако это не привело к полной консолидации Ликкуда.

В результате длительного периода массовых беспорядков (интифады) в Иудее, Самарии и секторе Газы в Ликкуде наметились признаки идеологического кризиса. Еще до выборов некоторые видные руководители партии публично выразили готовность к территориальным уступкам в Эрец-Исраэль (так, тогдашний министр полиции Р. Мило /родился в 1949 г./ предложил вывести израильские войска из полосы Газы, а М. Аренс заявил, что не исключает возможности частичного отступления с удерживаемых Израилем территорий). Эти высказывания шли вразрез с традиционной идеологией сионистов-ревизионистов, краеугольным камнем которой являлась концепция целостности Страны Израиля; занимавший тогда пост председателя партии и премьер-министра И. Шамир выступил против подобных предложений. После поражения на выборах в Ликкуде стали раздаваться требования пересмотреть традиционную концепцию в свете соглашений в Осло (см. ниже) и выступить с единой и четкой программой, приняв в расчет необратимые изменения в политической ситуации, однако новый глава партии Б. Нетанияху отверг эти требования. Предложение Национальной религиозной партии, чтобы на следующих парламентских выборах (на которых, согласно новому закону, премьер-министр должен избираться прямым голосованием) все оппозиционные партии поддержали одного заранее согласованного кандидата, провалилось, так как Р. Эйтан, глава партии Цомет, заявил, что он будет баллотироваться на пост главы правительства (впоследствии он пересмотрел свое решение).

Чтобы оправдать в глазах своих избирателей присоединение к коалиции, в состав которой входил враждебный религиозным партиям блок Мерец, руководители партии Шас потребовали высокую цену. Эту цену пришлось платить прежде всего Мерецу, который был вынужден отказаться от реализации своих требований в вопросе о взаимо­отношениях религии и государства. Мерец согласился на эту уступку, понимая, что без парламентской поддержки партии Шас правительство не сможет осуществить свои планы по урегулированию арабо-израильского конфликта, в решении которого Мерец видел первоочередную задачу левого правительства. В коалиционном правительстве представители Шас получили посты министра внутренних дел, заместителя министра по делам религий (портфель министра по делам религий остался у И. Рабина, который не хотел и не мог непосредственно руководить министерством, так что фактически оно находилось под контролем Шас) и заместителя министра образования и культуры. Эти должности дали партии возможность оказывать широкую финансовую поддержку своим учебным заведениям. Антирелигиозные высказывания министра образования и культуры от Мерец Шуламит Аллони вызвали два коалиционных кризиса, которые завершились передачей контроля и общего руководства над религиозными школами в ведение заместителя министра по делам религий Р. Пинхаси (2 ноября 1992 г.) и заменой Ш. Аллони на посту министра образования другим представителем Мереца, профессором А. Рубинштейном (8 июня 1993 г.; Шуламит Аллони заменила А. Рубинштейна на посту министра связи, одновременно сохранив за собой полномочия министра культуры). Передача в ведение Шас религиозных школ означала фактическое признание еще одного — наряду с государственным и государственно-религиозным — направления в среднем образовании. Первоначально Мерец получил три министерских портфеля — образования и культуры, связи и абсорбции, а в декабре 1992 г. — четвертый: на пост министра охраны окружающей среды был назначен И. Сарид, вскоре принявший активное участие в израильско-палестинских переговорах.

Стремление И. Рабина к упрочению коалиции заставило его включить в состав правительства лидера партии Шас А. Дер‘и, несмотря на то, что еще в 1991 г. юридический советник правительства принял решение привлечь его к уголовной ответственности по обвинению в злоупотреблении государственными и общественными фондами. 9 августа 1993 г. юридический советник правительства рекомендовал отстранить А. Дер‘и от исполнения обязанностей министра. И. Рабин отказался выполнить это решение, однако после того, как Верховный суд подверг критике его позицию и потребовал от него представить юридическое обоснование своего отказа, А. Дер‘и подал в отставку (это произошло 8 сентября 1993 г.). Однако и после отставки А. Дер‘и и последовавшего вскоре выхода партии Шас из коалиции И. Рабин прилагал усилия, чтобы удовлетворить требования духовного лидера этой партии, раввина О. Иосефа, и тем самым подготовить почву для возвращения Шас в коалицию. Поэтому, формально находясь вне коалиции, Шас тем не менее сохранил свое влияние и даже в чем-то упрочил его. К конце 1994 г. переговоры о возвращении Шас в коалицию были прекращены; в начале 1995 г. Рабин передал портфели министра внутренних дел и министра по делам религий, предназначавшиеся для представителей Шас и временно находившиеся в ведении премьер-министра, двум членам правительства от Израильской партии труда. Тем не менее при голосованиях по вотуму недоверия правительству депутаты от Шас, как правило, поддерживали правящую коалицию или воздерживались. В начале 1995 г. к коалиции присоединились два из трех депутатов Кнесета, вышедших из Цомета и образовавших независимую фракцию «Ие‘уд» (Г. Сегев, ставший министром энергетики, и А. Гольдфарб, получивший пост заместителя министра строительства). Присоединение к левому правительству двух перебежчиков из правой партии Цомет, голосами которых осенью 1995 г. было утверждено вызывавшее острую критику в обществе соглашение Осло–2 (см. Государство Израиль. Внешняя политика), вызвало волну общественного негодования.

Муниципальные выборы, состоявшиеся 2 ноября 1993 г., не были успешными для Израильской партии труда. В частности, муниципалитет Тель-Авива остался под контролем Ликкуда (его кандидат, бывший министр полиции Р. Мило победил представителя Израильской партии труда А. Кахалани), а Т. Коллека, бессменного мэра Иерусалима с 1965 г., победил кандидат Ликкуда, бывший министр здравоохранения Э. Ольмерт. Успех на муниципальных выборах способствовал консолидации Ликкуда и укреплению позиций Б. Нетанияху в партии.

В начале 1994 г. в Израильской партии труда разразился кризис, вызванный разногласиями по вопросу о законе о национальном медицинском страховании. Этот закон был вынесен на повестку дня еще при правительстве И. Шамира, однако его принятию помешало сопротивление Хистадрута, стремившегося сохранить контроль над принадлежавшей ему Общей больничной кассой (`Клалит`) и сохранить систему, при которой нельзя было быть членом этой кассы, не являясь членом Хистадрута или связанного с ним профобъединения, и наоборот. Такая система позволяла Хистадруту взимать членские взносы и с тех, кто фактически не имел к нему (как к профсоюзу) никакого отношения; его органы по своему усмотрению определяли, какая доля «единого сбора» (который вносили все члены больничной кассы Клалит) представляет собой плату за медицинское страхование, а какая — членский взнос в Хистадрут, который можно использовать для финансирования его деятельности. В этой связи критики Хистадрута утверждали, что он не имеет права требовать покрытия правительством дефицита больничной кассы Клалит, достигшего к 1994 г. нескольких сотен миллионов шекелей. В ответ руководство Хистадрута указывало, что больничная касса Клалит, услугами которой пользуются 70–80% граждан Израиля, фактически выполняет функции государственной системы медицинского страхования, в частности, содержит нерентабельные клиники в небольших населенных пунктах, и потому должна частично финансироваться из государственного бюджета. Попытка Х. Рамона (родился в 1950 г.), министра здравоохранения в правительстве И. Рабина, провести закон о национальном медицинском страховании, аналогичный предложенному предыдущим правительством, также натолкнулась на энергичное сопротивление руководства Хистадрута. Хотя закон был одобрен кабинетом министров и лично И. Рабином и по инициативе правительства вынесен на утверждение Кнесета, под давлением руководства Хистадрута специально созванный для этой цели пленум центрального комитета Израильской партии труда отверг этот законопроект. На пленуме И. Рабин не выступил в поддержку министра здравоохранения, согласился с решением партии вопреки мнению правительства и снял закон с парламентского обсуждения. В ответ на это Х. Рамон вышел из правительства и в мае 1994 г. принял участие в выборах в Хистадрут во главе списка Хаим хадашим (`Новая жизнь`), за что он и несколько его сторонников были исключены из Израильской партии труда. На выборах Х. Рамон, которого поддержали Мерец и Шас, одержал внушительную победу. Это положило конец безраздельному господству Израильской партии труда в Хистадруте и вызвало тяжелое потрясение в ее рядах.

5 июля 1994 г. на пленарном заседании исполнительного комитета Хистадрута Х. Рамон был избран на пост председателя Федерации профсоюзов и приступил к широким структурным и экономическим реформам, направленным на уменьшение влияния бюрократического аппарата, оздоровление взаимо­отношений между Хистадрутом и отраслевыми профсоюзами, приватизацию принадлежащих этой организации промышленных предприятий, финансовое оздоровление больничной кассы Клалит и т. п.; конечной целью реформ был отказ Хистадрута от всех тех функций, которые прямо не связаны с его ролью профессионального объединения. Перемены в Хистадруте открыли путь к принятию в Кнесете закона о национальном медицинском страховании (вступил в силу 1 января 1995 г.). В Израильской партии труда стали раздаваться голоса с требованием вернуть Х. Рамона в ее ряды; после длительных дискуссий решение об исключении Х. Рамона и его сторонников было официально аннулировано в марте 1995 г. Однако сам Х. Рамон не проявил готовность безоговорочно вернуться в ряды Израильской партии труда, хотя согласился вступить в переговоры с ее представителями; его возвращение в правительство (на должность министра внутренних дел) состоялось только после убийства И. Рабина. После ухода Х. Рамона из Хистадрута высший пост в профсоюзной иерархии занял А. Перец. При ознакомлении нового руководства Хистадрута с делами обнаружились финансовые злоупотребления прежних лидеров, использовавших средства организации на нужды Израильской партии труда как в самом Хистадруте, так и вне его; дело было передано в полицию. Этот скандал нанес серьезный ущерб престижу Израильской партии труда.

На протяжении трех лет пребывания на посту главы правительства Б. Нетанияху (избранного на выборах 29 мая 1996 г. и ушедшего в отставку после выборов 17 мая 1999 г.) в израильском обществе неуклонно росло недовольство премьером и его кабинетом. Правительство Ликкуда не раз балансировало на грани отставки, а едва ли не еженедельные голосования по вотумам недоверия кабинету стали рутинной частью работы Кнесета. В последние месяцы пребывания Б. Нетанияху у власти в Израиле постоянно обсуждался вопрос о досрочных выборах. И все же решение о проведении в мае 1999 г. внеочередных выборов стало своего рода неожиданностью.

Выборы в Кнесет 15-го созыва, 1999 г.

Б. Нетанияху, объявляя о роспуске Кнесета и досрочных выборах, явно переоценил свои позиции, считая, что его достижения во внутренней политике — значительное сокращение бюджетного дефицита, падение инфляции с 12% до четырех процентов, эффективная борьба с террором, а также жесткий стиль в переговорном процессе — принесут ему новую победу. Невыполненные предвыборные обещания, скандалы в правительстве привели к поражению Б. Нетанияху на выборах. За Э. Барака — его соперника от коалиционной партии Единый Израиль (новое партийное объединение, возникшее накануне выборов в результате объединения Израильской партии труда с существующими скорее на бумаге, чем в реальности политическими движениями Гешер и Меймад) — проголосовали 1 млн 791 тыс. избирателей (56,08%), за Б. Нетанияху — почти на 400 тыс. человек меньше (1 млн 402 тыс. человек, или 43,92%). В результате выборов Ликкуд получил только 14,1% голосов и 19 парламентских мест, на 13 мест меньше, чем в 1996 году. За блок Единый Израиль отдали голоса 20,2% избирателей, что позволило ему получить 26 депутатских мест, потеряв при этом восемь мест (по сравнению с мандатами, полученными Израильской партией труда на предыдущих выборах).

Всего в выборах приняли участие 31 партия и движение, 15 из них преодолели полуторапроцентный электоральный барьер. Распределение мест было следующим: партия Шас — 17 депутатских мандатов, блок Мерец — десять, «русская» партия Исраэль ба-‘алия, Партия центра и Шиннуй — по шесть мест каждая, партия Дегел ха-Тора и Национальная религиозная партия (Мафдал) — по пять мест; правая партия Исраэль бетену, созданная А. Либерманом — четыре места, блок трех правых партий Национальное единство — четыре места; созданная лидерами Хистадрута партия Ам эхад (`Один народ`) — два места. Представляющая преимущественно арабских избирателей Коммунистическая партия (Хадаш) получила три места, Единый арабский список под руководством А. Дарауше — пять; блок Балад, созданный известным арабским интеллектуалом А. Башарой и одним из приближенных Я. Арафата, А. Тиби — два мандата.

Предвыборная кампания и результаты выборов показали, что еврейский электорат в израильском обществе (большинство арабских граждан Израиля голосуют за свои партии) по-прежнему четко разделен на три основных лагеря. Первый традиционно называется левым и состоит из Израильской партии труда и партий, стоящих левее нее; второй — «национальный лагерь», опирающийся на Ликкуд; третий — религиозный. Левый, победивший лагерь, в который, помимо Израильской партии труда, входили партии Мерец и Ам эхад, получил 38 депутатских мандатов. «Национальный» лагерь — кроме Ликкуда, к нему относят партию Исраэль бетену и блок правых партий Национальное единство — 27 мандатов. Религиозный лагерь, включающий партии Шас, Дегел ха-Тора и Мафдал, в совокупности также получил 27 мандатов, впервые сравнявшись по силе с «национальным» лагерем. Особенно большой победы добилась партия Шас, получившая 17 мест. Пользуясь огромным влиянием среди традиционалистски настроенных сефардских (см. Сефарды) избирателей, руководство Шас постоянно увеличивает свое представительство в Кнесете: в 1988 г. Шас получила четыре мандата, в 1992 г. — семь, в 1996 г. — десять, в 1999 г. — 17 мандатов. Три арабские партии — Единый арабский список (А. Дарауше), Хадаш (М. Бараке) и Балад (А. Башара) — вместе получили десять мандатов.

Между основными — левым и правым — лагерями в партийной системе Израиля начал оформляться политический центр, состоящий из новой Партии центра (ее лидером стал И. Мордехай, бывший министром обороны в правительстве Б. Нетанияху, покинувший в 1999 г. блок Ликкуд) и воссозданной партии Шиннуй (которую незадолго до выборов возглавил И. Лапид). К нему примыкает руководимая Н. Щаранским партия Исраэль ба-‘алия. Соблюдая известный политический нейтралитет, лидеры этих партий на всем протяжении предвыборной кампании отказывались призвать своих сторонников голосовать за кого-либо из двух кандидатов на пост премьер-министра. Несмотря на это, эти партии в совокупности получили на выборах 1999 г. 18 мандатов.

За последние десятилетия в Израиле сложилось устойчивое политическое равновесие между левыми и правыми силами, между двумя крупнейшими партиями — Израильской партией труда и Ликкудом. Поскольку установление партийно-политического равновесия совпало с развитием процесса политического урегулирования между Израилем и арабскими странами, этот вопрос занимал и занимает главное место в политической борьбе между крупнейшими израильскими партиями. Всплески терроризма, удачи и отступления в переговорах с арабами определяли победу или поражение позиций той или иной партии, того или иного премьер-министра. В 1992 г. победила линия Ш. Переса — И. Рабина на мирное урегулирование арабо-израильского конфликта с позиции «территории в обмен на мир». Усиление палестинского терроризма вызвало резкий рост обеспокоенности израильтян проблемами обеспечения безопасности, что привело к поражению (хотя и с минимальным разрывом) Ш. Переса и победе жесткой линии, которую олицетворял лидер Ликкуда Б. Нетанияху.

Ситуацию равновесия не смогли поколебать ни внушительная победа ультра­ортодоксов, ни некоторое усиление блока Мерец на левом фланге, ни появление нового блока Национальное единство на праворадикальном фланге «национального» лагеря, ни появление нового политического центра. Подсчет общего распределения депутатских мандатов среди различных политических лагерей позволяет считать, что и выборы в Кнесет 15-го созыва (состоявшиеся в 1999 г.) закончились итогом, близким к политической ничьей. Именно эта ситуация объясняет тот факт, что и Э. Бараку, и победившему его А. Шарону удалось заручиться широкой коалиционной поддержкой. Руководимые ими правительства в первые дни своей работы опирались на поддержку более 75 депутатов Кнесета. Целый ряд партий (Шас, Исраэль ба-‘алия и другие) в 1999 г. вошли в правительство Э. Барака, а в 2001 г. — в правительство А. Шарона.

Появление сильного политического центра должно было, по замыслу И. Мордехая и его сподвижников (среди которых выделялись бывший начальник Генерального штаба А. Липкин-Шахак, бывший министр юстиции и финансов Д. Меридор и бывший министр полиции и мэр города Тель-Авив–Яффа Р. Мило), создать противовес постоянному шантажу со стороны религиозных партий, став той силой, которая заменит их в правительственной коалиции, кто бы ее ни сформировал. Партия центра вышла на выборы с программой создания правительства национального согласия, не зависящего от ультра­ортодоксов. Она выступала как против влияния ультрарелигиозных кругов на коалиционную политику правительства Б. Нетанияху, так и против чрезмерного левого уклона правительства И. Рабина — Ш. Переса. Подобной точки зрения придерживалась и партия Шиннуй. Тем самым центристы рассчитывали существенно изменить ситуацию на политической арене Израиля. Однако этого не произошло. Умеренная политическая программа Шиннуй и ее основной предвыборный лозунг «Правительство без ультра­ортодоксов!» принесли партии шесть депутатских мандатов, но после решения руководства Израильской партии труда о коалиционном сотрудничестве с партией Шас Шиннуй не вошла в правительство Э. Барака. Партия центра вошла в правительственную коалицию, но полученные ею шесть мандатов не позволяли рассматривать ее как возможную замену религиозным партиям, в сумме получившим 27 мандатов.

На близость к центру претендовала и руководимая Н. Щаранским партия Исраэль ба-‘алия, однако из-за несогласия с позицией Э. Барака по вопросам возможных путей мирного урегулирования конфликта с палестинцами эта партия накануне саммита в Кемп-Дейвиде вышла из правительственной коалиции. Поспешный политический союз, заключенный в канун выборов 1999 г. между Исраэль ба-‘алия и Израильской партией труда, оказался недолговечным, и лидер ИБА Н. Щаранский на выборах 2001 г. безоговорочно поддержал А. Шарона.

В основном партии центристской ориентации были созданы за счет покинувших свои фракции политиков из левого и правого лагерей, а также группы бывших военачальников, вышедших в отставку и активно включившихся в политическую жизнь. Появление этих партий не повлияло ни на баланс между левым и правым лагерями, ни на распределение сил между клерикальным и светским лагерями. Многие избиратели надеялись, что общая антиклерикальная программа этих партий, в основном, движения Шиннуй и Партии центра, усилит позиции светских партий и позволит избежать вхождения ультра­ортодоксов в правительство Э. Барака. Однако эти ожидания не оправдались. Активный и сильный политический центр, который смог бы обеспечить коалиционную стабильность в израильской политике, так и не сформировался.

Возникновение новых партий правой ориентации также не изменило расстановки политических сил и не спасло «национальный» лагерь от поражения. Новая партия Исраэль бетену А. Либермана, близкая по своей политической программе к Ликкуду, лишь отняла у него определенный процент голосов. Появившийся на крайне правом фланге новый блок Национальное единство, объединивший под руководством покинувшего Ликкуд Б. Бегина три правые партии: Моледет, Херут и Ткума (`Возрождение`), получил лишь четыре места в парламенте и не мог изменить исход выборов в пользу «национального» лагеря.

Основной чертой политической борьбы — еще сильней, чем в 1996 г. — стало личное соперничество лидеров Израильской партии труда и Ликкуда. За власть боролись прежде всего два лидера — Б. Нетанияху и Э. Барак, подходы которых к злободневным проблемам современного израильского общества отличались в реальности куда меньше, чем в предвыборных программах.

После победы на выборах Э. Барак сформировал широкое правительство, опиравшееся на поддержку более чем 75 депутатов Кнесета. В правительство вошли представители восьми партий, в том числе трех религиозных. Казалось бы, Э. Барак, который заслужил симпатии многих избирателей своей жесткой позицией в отношении политического засилья ультра­ортодоксов, должен был после своей победы создать «узкое» правительство, опирающееся на левые и центристские партии без участия ультрарелигиозных партий. Однако Э. Барак хотел заручиться максимально широкой парламентской поддержкой. Сообразно с практикой прежних правительств, возглавлявшихся лидерами Израильской партии труда и уступавших религиозным партиям позиции по внутренним вопросам в обмен на их нейтралитет в области внешней политики, Э. Барак решил ввести их в коалицию, отказавшись от возможности создания «узкого» правительства. Дальнейшее развитие событий показало, что этот расчет оказался неверным.

При распределении министерских постов девять из них были отданы представителям Единого Израиля. Важнейшие министерские портфели получили представители победившего на выборах политического блока: Д. Леви занял пост министра иностранных дел, Ш. Бен-‘Амми — внутренней безопасности. Э. Барак отдалил от ключевых направлений внешней политики Ш. Переса и его молодых сторонников; сам Ш. Перес занял не существовавшей прежде пост министра регионального сотрудничества (впоследствии это министерство было ликвидировано). Важнейший пост министра внутренних дел, как и обещал Э. Барак перед выборами, был взят у Шас и передан председателю Исраэль ба-‘алия Н. Шаранскому. Из-за произошедшего в Исраэль ба-‘алия сразу после выборов очередного, второго по счету, раскола, партия лишилась контроля над принципиально важным для нее Министерством абсорбции — этот портфель был передан Э. Бараком его стороннице, профессору Ю. Тамир из Израильской партии труда. Четыре портфеля получила партия Шас. Блок Мерец получил два портфеля: министра образования (И. Сарид) и министра промышленности и торговли (Р. Коэн). Лидеры Партии центра стали министрами транспорта (И. Мордехай) и туризма (А. Липкин-Шахак). Министром строительства стал лидер Национальной религиозной партии раввин И. Леви.

После поражения на выборах 1999 г. в Ликкуде еще более усугубился кризис руководства, начавшийся в период, когда правительство возглавлял Б. Нетанияху. Допущенные им политические просчеты раздражали не только оппозицию и общество, но и многих соратников по партии.

Последовавший за поражением на выборах уход Б. Нетанияху с поста председателя партии привел к жесткому соперничеству за освободившееся место. Основными претендентами были представитель «старой гвардии» Ликкуда А. Шарон, которому исполнился 71 год, и два более молодых кандидата: мэр Иерусалима Э. Ольмерт и умеренный политик сефардского происхождения (бывший в последние месяцы правления Б. Нетанияху министром финансов) М. Шитрит. Победа А. Шарона была бесспорной — он получил значительно больше голосов, чем оба его конкурента вместе.

Перед ставшим главой правительства Э. Бараком стояли чрезвычайно сложные задачи. Было очевидно, что любой активный шаг, предусматривающий значительные территориальные уступки ради продвижения процесса политического урегулирования с арабами, встретит жесткое сопротивление правой оппозиции и еврейских поселенцев. В то же время Э. Барак был избран прежде всего для того, чтобы продолжать переговорный процесс, потому проявление чрезмерно жесткой позиции неизбежно привело бы к давлению со стороны собственной партии, электората и сторонников левых сил. Э. Барак старался убедить своих сторонников и противников, что ему можно доверить поиск путей такого разрешения конфликта, которое могло бы гарантировать израильтянам мир и безопасность и при этом было бы приемлемо для всех сторон — участников мирных переговоров.

В начальный период деятельности правительства основное направление критики оппозиции концентрировалось на вопросах внутренней политики. Со времени, когда у власти был И. Рабин, у израильтян накопилось раздражение тем, что каждый новый глава правительства откладывает решение внутренних проблем, стоящих перед обществом, концентрируясь исключительно на вопросах внешней политики. По мнению критиков Э. Барака, он сразу же после выборов забыл обо всех своих обещаниях в социально-экономической сфере, а переговорный процесс с палестинцами вновь оттеснил все прочие государственные задачи.

В то же время нарастала критика политики Э. Барака со стороны левых и центристских сил. Партии Шиннуй и Мерец, а также часть деятелей Израильской партии труда все настойчивее критиковали его за уступки партии Шас. Нарастало давление и со стороны религиозного лагеря. Нейтральная позиция Шас и Дегел ха-Тора в отношении правительственной линии на переговорном процессе достигалась ценой серьезных уступок Э. Барака этим партиям по внутриполитическим вопросам, из-за чего правительство перманентно функционировало в предкризисном режиме.

Перед тем, как делегация, возглавляемая Э. Бараком, отправилась на саммит в Кемп-Дейвид (см. Государство Израиль. Внешняя политика), вотум недоверия правительству, выдвинутый Ликкудом 10 июля 2000 г., был утвержден большинством в 54 голоса (против 52). Правительство не ушло в отставку, поскольку для этого было необходимо квалифицированное большинство в 61 голос. Однако голосование имело большое значение, так как отражало уровень поддержки, которой пользовалось правительство накануне принятия важнейших государственных решений. Отказавшись определить границу уступок («красную черту») накануне встречи с Я. Арафатом, Э. Барак пошел на разрыв с коалиционными партнерами и отправился в США уже главой правительства меньшинства. Из его правительства вышли министры от Исраэль ба-‘алия, Национальной религиозной партии и Шас. Во время переговоров в Кемп-Дейвиде Э. Барак представлял самое «узкое» правительство в истории Израиля, коалиционная база которого включала лишь 30 депутатов от Израильской партии труда, движения Меймад и Партии центра. Таким образом, Э. Барак лишился надежного политического тыла — его правительственная коалиция фактически распалась, а Кнесет, вынеся вотум недоверия его политике, фактически отмежевался от деятельности премьера и его «узкого» кабинета.

После того, как переговоры с палестинцами в Кемп-Дейвиде в течение двух недель окончательно зашли в тупик, политическое будущее Э. Барака стало еще более проблематичным: уступив максимум возможного (а с точки зрения многих израильтян, даже больше), он так и не сумел добиться какого-либо соглашения с палестинцами. Э. Барак считал, что у него есть шанс воссоздать коалицию, опирающуюся на поддержку 55 депутатов Кнесета. Учитывая потенциальных сторонников мирных переговоров из числа арабских депутатов, премьер рассчитывал на поддержку парламентского большинства, которое блокировало бы попытки оппозиции отправить правительство в отставку. Однако дальнейшее развитие событий привело к тому, что реализация этих планов стала невозможной. После возвращения из Кемп-Дейвида Бараку удалось заручиться поддержкой партии Шас, что позволяло его правительству продолжить существование в качестве правительства меньшинства (кроме того, правительство Барака поддерживали также Мерец, Хадаш, фракция Р. Бронфмана и арабские партии), однако через считанные месяцы Э. Барак лишился и этой поддержки. Уже в начале декабря 2000 г. стало ясно, что досрочных выборов избежать невозможно. Популярность Э. Барака стремительно падала, а Ликкуд укреплял свои позиции. Прямое подтверждение этого — выборы на пост президента страны, которые принесли поражение «архитектору» договоренностей в Осло, лауреату Нобелевской премии мира Ш. Пересу. Впервые в истории Израиля президентом страны стал кандидат от Ликкуда — М. Кацав. М. Кацав никогда не принадлежал к числу ведущих политиков Израиля и занимал в правительствах Ликкуда второстепенные министерские посты, такие, как министр транспорта и туризма. Его соперник Ш. Перес, напротив, был общепризнанным политическим лидером и занимал высшие государственные посты, включая пост премьер-министра (дважды), министра обороны, финансов и иностранных дел. Победа представителя Ликкуда стала, прежде всего, демонстрацией неприятия обществом линии Ш. Переса на активное продвижение переговоров ценой компромиссов и уступок во имя достижения мира с арабскими соседями.

Оппозиция приняла решение добиваться скорейших внеочередных выборов. Не желая подвергать опасности парламентские позиции руководимой им Израильской партии труда, Э. Барак предложил не проводить досрочных парламентских выборов, ограничившись досрочными выборами премьер-министра, надеясь на них победить А. Шарона. Однако новый виток палестинской интифады и жесткая позиция палестинского руководства, отвергшего все беспрецедентные по масштабам уступки, на которые было готово пойти правительство Э. Барака, привели к тому, что израильтяне отказали Э. Бараку в доверии и, как следствие, к победе А. Шарона на выборах 6 февраля 2001 г. А. Шарон получил поддержку 62,5% израильских граждан в день выборов; Э. Барак получил лишь 37,4% голосов.

После победы на выборах А. Шарона было — в третий раз в истории страны — создано правительство национального единства. Оно просуществовало лишь год и девять месяцев, после чего внутрипартийные соображения предопределили решение председателя Израильской партии труда Б. Бен-Эли‘эзера выйти из него: формально речь шла о разногласиях, касавшихся проекта государственного бюджета, однако тот факт, что в тот момент закон о бюджете вносился в Кнесет для голосования в первом чтении, и то, что впоследствии, уже выйдя из правительства, депутаты от Израильской партии труда проголосовали за него, не позволяет принимать всерьез их декларации и заявления, сделанные в конце октября 2002 г. Простой подсчет показывает, что правительства с участием как правых, так и левых партий существовали в Израиле на протяжении 11 лет. Этот опыт вполне достаточен для того, чтобы констатировать: несмотря на определенные плюсы, в целом такое правительство является малоэффективным. Желая сохранить единую коалицию, политические лидеры, придерживающиеся совершенно различных взглядов, находят компромисс в отказе от любых решительных действий на всех направлениях. Как результат, сторонники обоих политических лагерей, несмотря на большую популярность в обществе идеи надпартийного сотрудничества, выражают растущее недовольство политическим курсом такого правительства. Это недовольство внутри Израильской партии труда привело Б. Бен-Эли‘эзера к решению о выходе из правительства, и произошло это за три недели до назначенных перевыборов председателя партии. Так как оба его конкурента (Х. Рамон и А. Мицна, родился в 1945 г.) выступали против участия Израильской партии труда в правительственной коалиции во главе с лидером Ликкуда, Б. Бен-Эли‘эзер решил избрать ту же позицию, оставив ради этого пост министра обороны страны. На освободившийся пост был назначен генерал Ш. Мофаз, вышедший в отставку с поста начальника Генерального штаба армии за четыре месяца до этого и присоединившийся к Ликкуду. Пост министра иностранных дел занял Б. Нетанияху.

Согласно уставу Израильской партии труда, ее председатель (как и депутаты Кнесета) избирается прямым голосованием всех членов партии, общая численность которых составляет около 150 тыс. человек. С огромным трудом выиграв внутренние выборы осенью 2001 г., Б. Бен-Эли‘эзер не сумел упрочить свое положение лидера Израильской партии труда. Перед назначенными на 19 ноября 2002 г. новыми внутрипартийными выборами из всех видных деятелей партии Б. Бен-Эли‘эзера публично поддерживали лишь Э. Сне, депутат В. Шири и Э. Барак, причем поддержка последнего сыграла скорее негативную роль. Многие представители левого лагеря не простили Э. Бараку провала переговоров с палестинцами и электорального фиаско 2001 г. и опасались, что Э. Барак попытается использовать шестидесятипятилетнего Б. Бен-Эли‘эзера для своей последующей попытки повторного восхождения к вершинам партийной (и государственной) власти. Большинство министров и депутатов Кнесета от Израильской партии труда либо не выражали публичную поддержку ни одному из кандидатов (так, в частности, поступил Ш. Перес), либо поддержали соперников Б. Бен-Эли‘эзера: опытного парламентария, бывшего министра здравоохранения и председателя Хистадрута Х. Рамона и никогда не бывшего депутатом Кнесета А. Мицну — мэра Хайфы, в прошлом командующего Центральным военным округом и начальника планового отдела Генерального штаба Цахала. Следует отметить, что большая часть так называемых «голубей» в Израильской партии труда, выступавших за масштабные территориальные уступки Израиля палестинцам, в том числе бывший министр юстиции И. Бейлин и председатель Кнесета А. Бург, изначально поддерживали Х. Рамона, однако, исходя из того, что результаты опросов общественного мнения предсказывали (как выяснилось, справедливо) победу А. Мицне, в итоге предпочли поддержать именно его. Б. Бен-Эли‘эзеру не удалось опровергнуть результаты опросов общественного мнения, на состоявшихся 19 ноября 2002 г. выборах председателя партии он получил лишь 38,2% голосов, в то время как А. Мицна — 53,9%, а Х. Рамон — 7,2%. За семь лет, прошедших момента с убийства И. Рабина, в Израильской партии труда четвертый раз сменился лидер: на смену Ш. Пересу, Э. Бараку и Б. Бен-Эли‘эзеру пришел А. Мицна. Уйдя с поста министра обороны, Б. Бен-Эли‘эзер менее чем три недели спустя лишился и положения председателя партии. В 2003 г. А. Мицна возглавил список Израильской партии труда на парламентских выборах.

Состоявшиеся десять дней спустя внутрипартийные выборы председателя Ликкуда также подтвердили точность предсказаний, базировавшихся на многочисленных опросах. После объявления Э. Бараком досрочных выборов Б. Нетанияху имел все шансы вернуться на пост премьер-министра страны. Его сторонники добились принятия Кнесетом специальной поправки к закону, позволявшей политику, не являющемуся депутатом Кнесета, претендовать на высший пост в структуре исполнительной власти страны. Но Б. Нетанияху обусловил свое согласие на участие в прямых выборах премьер-министра одновременным проведением досрочных выборов в Кнесет, утверждая, что в противном случае будет невозможно сформировать дееспособное правительство. Однако голосами депутатов от Израильской партии труда, блока Мерец, партии Шас, фракции Р. Бронфмана и арабских партий предложение о проведении досрочных выборов в Кнесет было отклонено, и Б. Нетанияху отказался баллотироваться на пост главы правительства. Других соперников у А. Шарона в Ликкуде тогда не нашлось, он без проведения внутрипартийных выборов был объявлен кандидатом партии на пост премьера, и 6 февраля 2001 г. триумфально выиграл всеобщие выборы.

Выборы в Кнесет 16-го созыва, 2003 г.

Перед выборами 2003 г. Б. Нетанияху объявил о своем решении вновь бороться за пост лидера партии. На внутрипартийных выборах в Ликкуде, состоявшихся 29 ноября 2002 г., А. Шарона поддержали 78,740 членов Ликкуда (55,9%), Б. Нетанияху — 56,480 (40,1%), за третьего кандидата — бывшего лидера боровшегося против соглашений Осло (см. Государство Израиль. Внешняя политика) движения Зо арцену (`Это — наша страна`) М. Фейглина — проголосовали 4870 человек (3,5%).

Террористическая война, развязанная палестинской администрацией при поддержке и активном участии исламских организаций, не позволила левой оппозиции не только прийти к власти, но и реально соперничать с блоком Ликкуд. А. Шарон стал первым за последние 20 лет израильским государственным деятелем, которому удалось выиграть всеобщие выборы в ранге действующего главы правительства. Более того, фракция возглавляемой им партии Ликкуд составила большинство в правительственной коалиции, потому опасения, что состоявшиеся досрочные выборы не принесут Израилю вожделенной политической стабильности, оказались ошибочными.

В ходе выборов в Кнесет 16-го созыва полуторапроцентный электоральный барьер преодолели тринадцать партий, одна из которых (Ликкуд) может считаться крупной, три (получившие больше десяти, но меньше двадцати мандатов) — средними (Израильская партия труда, Шиннуй и Шас), остальные девять, получившие от двух до семи мандатов, могут быть охарактеризованы как небольшие. Еще четырнадцать партий не смогли преодолеть электоральный барьер.

Такой политический расклад (одна большая, несколько далеко отстающих от нее средних и несколько маленьких партий) сложился в Израиле не впервые — подобный существовал в Кнесете первого созыва, в котором партия Мапай доминировала с 46 мандатами, три партии (Мапам, Херут и блок религиозных партий) имели по 14–19 мандатов каждая, и еще восемь партий были представлены фракциями, состоящими из одного — семи депутатов. Сходная политическая конфигурация (большая партия, три средние, имеющие более десяти депутатов каждая, и сравнительно много маленьких партий) существовала в Кнесете третьего и пятого созывов. На протяжении последних 30 лет в Израиле существовал иной расклад политических сил: Ликкуд и Израильская партия труда соперничали между собой, разрыв между ними был иногда больше, достигая временами 11–12 мандатов (как в 1973 г., 1977 г. и в 1992 г.), иногда меньше, сокращаясь до одного–двух мандатов (как в 1981 г., 1988 г. и 1996 г.), но отрыв второй партии от третьей был значительно больше, чем разница между второй и первой партиями. Иными словами, какими бы ни были тенденции развития остальных партий, за власть между собой боролись лишь Ликкуд и Израильская партия труда. В 2003 г. эта ситуация противостояния двух ведущих партий завершилась: оторвавшись от Шиннуй лишь на четыре мандата и уступив Ликкуду два десятка мандатов, Израильская партия труда больше не является политической силой, реально претендующей на власть в стране.

Сразу после выборов было достигнуто соглашение о вхождении партии Исраэль ба-‘алия в Ликкуд, что привело к увеличению числа членов фракции правящей партии до 40 мандатов. Н. Щаранскому был предоставлен пост министра по делам Иерусалима и связям с диаспорой, Ликкуд, кроме того, обязался погасить долги Исраэль ба-‘алия, превысившие 14 млн шекелей. Коалиционные переговоры с остальными партиями также закончились сравнительно быстро. Кроме представителей Ликкуда, получивших под свой контроль почти все ключевые министерства, в том числе обороны, иностранных дел, финансов и просвещения и культуры, в правительство вошли Шиннуй, блок Национальное единство — Исраэль бетену и Национальная религиозная партия. Сформированное А. Шароном на следующий день после своего семидесятипятилетнего юбилея правительство — ставшее 30-м в истории Государства Израиль — базируется на парламентской поддержке 68 депутатов. Избранный в 1999 г. спикером Кнесета один из лидеров Израильской партии труда А. Бург, сохранивший свой пост и после отставки Э. Барака и избрания премьер-министром А. Шарона, был сменен одним из близких соратников А. Шарона — Р. Ривлином. Ликкуд получил под свой контроль и все важнейшие парламентские комиссии, в том числе по иностранным делам и обороне (ее главой избран Ю. Штайниц), по вопросам конституции, законодательства и права (ее председателем стал М. Эйтан), по финансам и бюджету (ее руководителем стал А. Гиршзон) и по организационным вопросам (ее возглавил Р. Бар-’Он). Таким образом, Ликкуд получил под свой контроль важнейшие рычаги как исполнительной, так и законодательной власти.

Некоторые наблюдатели сравнивали победу А. Шарона в январе 2003 г. с победой Э. Барака в мае 1999 г.: тот факт, что тогда Ликкуд получил 19 мандатов, что не помешало ему через четыре года удвоить свою фракцию, приводится как доказательство того, что и поражение Израильской партии труда ни о чем не свидетельствует в долгосрочной перспективе. Однако, несмотря на то, что в 1999 г. Ликкуд получил лишь 19 мандатов, правые и религиозные партии (Шас, Исраэль ба-‘алия, Мафдал, Яхадут ха-Тора, Национальное единство — Исраэль бетену) получили в сумме 60 мандатов — больше, чем левоцентристские, левые и арабские партии (Израильская партия труда, Мерец, партия Центра, коммунисты и арабские списки вместе получили лишь 52 мандата). Подобная расстановка сил позволяла правым силам рассчитывать на реванш, связанный с возвращением избирателей из Шас, Исраэль ба-‘алия и других партий в Ликкуд, причем обострение арабо-израильского конфликта после начала второй интифады и отмена прямых выборов главы правительства укрепляли эти ожидания. В 2003 г. левые и арабские партии получили вместе лишь 33 мандата (среди этих депутатов 25 евреев и восемь арабов, причем по спискам Израильской партии труда и блока Мерец не был избран ни один представитель национальных меньшинств, а по спискам Коммунистической партии, партий Балад и Раам прошли только арабы), в то время как правые и религиозные партии — 69 мандатов. Кроме того, на выборах 1999 г. Ликкуд заметно уступал Израильской партии труда по стране в целом, но доминировал в ряде населенных пунктов, в том числе в столице страны — Иерусалиме (64,5% проголосовавших за Б. Нетанияху против 35,4% — за Э. Барака; 15,2% проголосовавших за Ликкуд против 14,1% — за Израильскую партию труда).

В 2003 г. Израильская партия труда уступала Ликкуду не только в целом по стране, но и в четырех крупнейших городах, в том числе в городе, которым десять лет руководил А. Мицна, — Хайфе (22,3% проголосовавших за Израильскую партию труда, 28,2% — за Ликкуд), а также в Тель-Авиве (22,6% проголосовавших за Израильскую партию труда, 28,4% — за Ликкуд) и Беер-Шеве (10% — за Израильскую партию труда, 35,7% — за Ликкуд), мэрами которых также являлись политики, избранные по спискам и при поддержке Израильской партии труда. В Иерусалиме Израильская партия труда уступала Ликкуду втрое (9% против 27,8%), в религиозном секторе — вчетверо (2% против 8,4%), в населенных пунктах на контролируемых территориях и на Голанских высотах — в семь раз (4% против 28,6%). Израильская партия труда уступала Ликкуду и в деревнях (20,8% против 27,4%) и мошавах (22,1% против 32,5%), победив исключительно в киббуцах (45,5% проголосовавших за Израильскую партию труда, 6,9% — за Ликкуд); среди национальных меньшинств (среди арабов, друзов и бедуинов Израильскую партию труда поддержали 7,7% избирателей, Ликкуд — 3,5%), подавляющее большинство которых голосовало, впрочем, за свои партии: коммунистов и арабских националистов.

Перед израильским правительством стоят крайне трудные задачи в сфере экономики и обеспечения безопасности.

См. Израиль
См. Государство Израиль

ОБНОВЛЕННАЯ ВЕРСИЯ СТАТЬИ ГОТОВИТСЯ К ПУБЛИКАЦИИ